Корыстный тип личности преступника

Типы корыстных преступников разнообразны. «Кого здесь только нет? Робкие новички, стоявшие перед совершением преступления на грани голодной смерти, и заматерелые воры-профессионалы, которые не могут жить без воровства, как рыба – без воды; беспризорный ребенок, люди цветущего возраста и старики; матери семейств и проститутки, сожительницы бандитов; ищущие только работы, какой-нибудь работы и опустившиеся наркоманы, ищущие только кокаина, морфия, алкоголя; воры плачущие и воры смеющиеся; воры, ничего не имеющие, и воры, имеющие, но желающие иметь еще более…»¹.

Лица, совершающие кражи, имеют ряд общих особенностей. Как отмечают исследователи, они относятся к наиболее социально запущенной категории правонарушителей². Их преступное поведение возникает раньше, чем у преступников других категорий. Воры обладают большим криминальным опытом, сложившимися взглядами и стереотипами антиобщественного поведения. Их поведение отличается стабильной криминальной полинаправленностью. Воры обычно и хулиганы, и пьяницы. Их потребности и интересы крайне ограничены и примитивны, отчуждены от социальных ценностей. Их социальная дезадаптация обычно усугубляется отсутствием семьи, специальности, постоянной работы и постоянного места жительства, различными психическими аномалиями. В криминальной среде они пользуются наибольшим влиянием. Их преступное поведение особенно тесно коррелирует с их антисоциальным образом жизни.

Личность преступника – вора, как правило, деформирована его устойчивым включением в криминальную среду, дефектами семейного воспитания уже в раннем возрасте, хроническим неудовлетворением его насущных потребностей, постоянной ситуативной зависимостью. Квартирные воры по своим психологическим особенностям сближаются с насильственными преступниками. Имея опыт преодоления препятствий в материальной среде, они легко переходят на совершение грабежей и разбоя.

К особой группе следует отнести хозяйственно-корыстный и служебно-корыстный типы преступников. Для этого типа преступников характерны узкогрупповые эгоистические интересы, реализуемые через приписки, обман, получение незаслуженных вознаграждений и т.п. При этом вырабатывается определенный тип психологической защиты – прикрытие противозаконных махинаций «интересами дела», «служебным долгом» и т.п.

Хищения, совершаемые должностными лицами, во многих случаях сопрягаются и с другими преступлениями – взяточничеством, обманом покупателей, выпуском недоброкачественной продукции, подлогом и мошенничеством. Для них характерен активный поиск все новых и новых возможностей преступно-корыстных способов действий. Длящиеся хищения свидетельствуют о наличии у расхитителей «профессиональных» способов обмана контрольно-ревизионной службы.

Постоянная необходимость сокрытия преступлений приводит к «двойной жизни», маскировке способов удовлетворения гипертрофированных материальных потребностей показными проявлениями «бедной» жизни.

Побудительные механизмы всех корыстных преступников имеют общую основу – устойчивость корыстных побуждений. Этим объясняется высокий уровень повторности и специального рецидива в данном виде преступлений. Корысть – один из самых устойчивых, трудноискоренимых человеческих пороков, системообразующий фактор устойчивой негативной направленности личности. Корыстное мотивообразование – скрытый от самой личности процесс, защищенный от самоконтроля (совести) личности системой защитных (самооправдательных) механизмов.

Метастазы корысти паразитируют на безграничности человеческого потребительства. Соображения материальной выгоды связываются с рядом личностно-престижных обстоятельств – групповым статусом, имиджем, положением в микросреде. Эгоистические устремления могут обрастать псевдосоциальными мотивами. В условиях нарушенных хозяйственных механизмов хищения нередко связываются не только с личной материальной выгодой, но и с хозяйственной необходимостью.

Корыстные преступления связаны не с отдельными корыстными мотивами, а с общей корыстной направленностью личности, которая и выступает как системообразующий фактор поведения личности. Причины корыстных преступлений следует искать не в корыстной мотивации, а в тех факторах, которые формируют корыстные установки личности.

У корыстного преступника обычно сформирован особый тип поведения – ситуативная зависимость поведения, установка на совершение криминальных действий в любой ситуации ослабленного социального контроля. Вор – обычно не временно оступившийся человек, а человек нечестный, личность с системой устойчивых, негативных качеств, сформированных, как правило, в условиях отвержения моральных норм в семье и микросреде, в условиях нужды и социального отвержения.

Здесь мы сталкиваемся с проблемой социального отчуждения личности, формированием у нее враждебных отношений к социуму; формированием у личности преимущественной ориентации лишь на внутренние критерии в оценке своего поведения. В результате личность становится неспособной оценивать объекты и явления вне собственных интересов. Если мелкие хищения иногда бывают обусловлены нуждой, материальными недостатками, то крупные, как правило, связаны с повышенным уровнем притязаний, гиперсамоутверждением, со стремлением доминировать в окружающей среде.

Психология безудержной наживы формируется на почве правовой безнаказанности. Противоправное завладение имуществом, многократное занижение стоимости приватизируемых объектов, насильственное устранение конкурентов стали массовыми явлениями. Такова плата за пассивность власти, за ее неспособность обеспечить необходимый социальный контроль над социальными процессами. Ослабление правовой регуляции, юридической ответственности за правонарушающее поведение в сфере экономических отношений ведет к резкому возрастанию и примитивно-вульгарных форм экономических посягательств, имеющих откровенно циничный характер. В мошеннических целях создаются многочисленные лжехозяйствующие субъекты, получающие предоплату и бесследно исчезающие. Бесчисленны элементарные нарушения хозяйственных договоров. Судебное же преследование правонарушителей крайне затруднено перегруженностью гражданских судов. Резко возросло противоправное завладение средствами контрагента. Дача взятки становится нормой поведения хозяйствующего субъекта.

Формирующийся в стране корпус предпринимателей дает пока еще значительную долю правонарушителей. Часть из них смыкается с недобросовестными зарубежными коммерсантами и, предавая национальные интересы, почти бесконтрольно вывозит из страны ее сырьевые богатства, другая часть занимается спекулятивными сделками. Наиболее же социально вредная часть нуворишей образует мощные преступные синдикаты, подчиняющие себе соответствующие государственные экономические структуры.

Саморегуляция общественных процессов в сфере экономики невозможна без хорошо отработанного социального (правового и нравственного) контроля.

Широкое распространение служебно-корыстная преступность получила в банковской системе и в отношении банковской системы: обман кредиторов посредством представления в банк ложных сведений об имуществе, фальшивых балансов, создание фиктивных коммерческих предприятий и т.п. Многочисленны правонарушения служебно-корыстного типа в сфере приватизации государственного имущества, в деятельности акционерных обществ, при объявлении предприятий банкротами. Многочисленны случаи мошеннического завладения имуществом граждан и юридических лиц, незаконного завладения уставными капиталами акционерных обществ.

Представляет интерес типология корыстных преступников по мотивационным критериям¹.

«Утверждающийся» («самоутверждающийся») тип, для которого смысл преступного поведения заключается в утверждении себя на социальном, социально-психологическом или индивидуальном уровнях. Естественно, здесь присутствует и корыстный мотив, выступающий как сопутствующий, во многих случаях равнозначный. То есть здесь налицо полимотивность поведения.

Владение, распоряжение похищенным является средством утверждения личности. Особенно ярко это проявляется в преступных действиях молодых людей, когда они таким образом завладевают престижными вещами.

Мотив утверждения на социально-психологическом уровне имеет место тогда, когда подросток совершает кражу или грабеж, чтобы быть принятым в референтную для него неформальную асоциальную группу.

«Дезадаптивный» (или «асоциальный») тип, который характеризуется нарушением социальной адаптации, т.е. приспособленности к условиям микросреды. Эти преступники ведут антисоциальный, часто бездомный образ жизни, многие из них являются бродягами и алкоголиками, были ранее судимы, не имеют прописки, документов. Они обычно нигде не работают, не имеют семьи, друзей, родственников. Большинство из них безразличны к своей судьбе.

В основе такого дезадаптивного поведения лежит полная личностная неопределенность, психологическая отчужденность (отверженность). Поскольку в таких случаях разорваны эмоциональные связи (привязанности) с людьми, с группой и в целом с социальной средой, поведение мотивируется неосознаваемым стремлением избежать идентификации (уподобления) с другими лицами, группой. Поэтому социальные контакты дезадаптивных лиц поверхностны. Если они устраиваются на работу, то долго на ней не задерживаются, стремятся избавиться от любых обязательств, избежать какой-либо социальной ответственности.

В большинстве своем дезадаптивные лица не имеют законных источников получения средств к существованию – их дают кражи и другие имущественные преступления.

«Алкогольный» тип очень близок к «дезадаптивному», но не идентичен ему. Критерием для выделения этого типа является мотив совершения корыстных преступлений – получение средств для приобретения спиртного. Большинство представителей – хронические алкоголики. Они отличаются глубокими личностными изменениями – деградацией личности по алкогольному типу, так как спиртное становится смыслообразующим мотивом их поведения, мерилом всех ценностей. По мере роста зависимости от алкоголя этот мотив становится в структуре личности доминирующим, вытесняя на задний план все другие мотивы. Впоследствии социально-позитивные потребности угасают, редуцируются. Семья, работа становятся второстепенными.

Меняется и сфера общения, прежде всего круг ближайших друзей. Лица, общение с которыми не сопровождается приемом алкоголя, отходят на задний план, а потом и вообще «забываются». На первый план общения выдвигаются новые «друзья» – собутыльники, готовые всегда поддержать компанию и раздобыть любым способом, в том числе и преступным, средства на спиртное. Все это усугубляет оторванность человека от нормальной социальной среды, усиливает его дезадаптацию.

Лица «алкогольного» типа чаще всего совершают мелкие кражи и мелкие хищения на производстве для удовлетворения потребности в спиртных напитках. Преступления совершаются ими примитивными способами, обычно заранее не готовятся, не принимаются меры к уничтожению следов, а похищенное чаще всего тут же сбывается.

«Игровой» тип личности корыстных преступников с психологической точки зрения довольно сложен. Представителем такого типа можно назвать Шуру Балаганова из «Золотого теленка» И.Ильфа и Е.Петрова.

Указанный тип отличается постоянной потребностью в риске, отсюда – поиск острых ощущений, связанных с опасностью, стремление участвовать в рискованных операциях и т.д.

Поведение таких лиц полимотивно: корыстные побуждения действуют наряду с «игровыми», поскольку для них одинаково значимы как материальные выгоды в результате совершения преступления, так и эмоциональные переживания, которые испытываются в процессе совершения преступления.

«Семейный» тип корыстных преступников характеризуется огромной, доминирующей ролью семьи в мотивации преступных действий. Обычно этот тип встречается среди расхитителей и взяточников и крайне редко среди воров. Хищения такой человек совершает не столько для себя, сколько для материального обеспечения близких и дорогих для него членов семьи. Многие такие корыстные преступники на работе характеризуются положительно.

«Семейная» мотивация довольно распространена среди женщин, которые похищают вверенное им имущество ради детей, мужа, а нередко и для знакомых мужчин.

Перечисленные типы встречаются и среди других категорий преступников. Так, среди убийц нередко встречаются «самоутверждающиеся». С целью утверждения себя в глазах других и самоутверждения совершается немало изнасилований, особенно подростками.

Представители «игрового» типа преступников чаще всего встречаются среди грабителей, разбойников, хулиганов и лиц, совершающих изнасилования. Среди последних это лица так называемого пассивно-игрового типа – пассивного потому, что игру (флирт) затевают женщины и своим двусмысленным поведением провоцируют мужчин на преодоление их, как потом утверждают виновные, мнимого сопротивления.

Среди насильников выделяют еще один тип – так называемый «отвергаемый», не встречающийся среди других преступников. Для лиц этого типа характерны дефекты в сфере межличностного общения. По причине слабоумия, дебильности, наличия каких-либо физических недостатков их отвергают и презирают женщины. Кроме того, умственная отсталость препятствует усвоению ими нравственных норм, регулирующих общение между полами. Лишенные возможности удовлетворить половую потребность социально приемлемым путем, они прибегают к насилию.

Психологические особенности преступников-профессионалов и рецидивистов

Профессиональная преступность обычно связывается с получением постоянного противоправного дохода. Однако профессиональную преступность следует связывать не только с понятием «доход», но и с социально-психологическим понятием «профессиональность», как устойчивым, постоянным занятием, осуществляемым хорошо отработанными, стереотипизированными способами. Профессионализм имеет социально отработанные механизмы воспроизводства. Когда воровство, например, становится профессией, с ним происходит то же, что и со всякой профессией, – возникает разделение труда, профессия становится образом жизни. Профессиональный преступник, работая, как мастер, хорошо знает свое дело и подчиняет ему весь образ жизни.

Различаются специальный рецидив (лицо после осуждения совершает новое однородное преступление) и общий рецидив (совершение ряда неоднородных преступлений). При определенных условиях виновный признается по приговору суда особо опасным рецидивистом, если ранее осуждался к лишению свободы за особо опасное государственное преступление и вновь совершил преступление подобного рода. Во всех этих случаях рецидив – проявление преступной специализации.

Наиболее высокая доля рецидивистов отмечается среди корыстных и корыстно-насильственных преступников. Большинство рецидивистов – соучастники групповых преступлений. Специализируясь в основном на имущественных преступлениях, рецидивисты превращают эти преступления в устойчивый источник своих доходов.

Праздность, пьянство, ограничение круга общения криминализированной средой, текущими примитивными желаниями, ситуативная зависимость крайне ограничивают кругозор рецидивиста, уровень его психического развития. Бытовая неустроенность, социально-ролевая дезадаптированность закрепляют антисоциальный образ его жизни. В жестоких драках и дебошах реализуется социально не реализованная личность.

Поведение рецидивиста отличается подчеркнутой распущенностью, вспыльчивостью, хамоватостью, враждебностью к окружающим людям. Крайне неблагоприятные условия жизни «на свободе», привычность к «зоне» способствуют утрате у него страха перед наказанием. Новое преступление совершается рецидивистом на привычном уровне – в силу установки на предпочтительность преступного типа поведения. Жизнь в местах лишения свободы, где ему обычно обеспечен наивысший статус, привилегированное положение, не только не страшит, а даже привлекает его.

Рецидивная преступность – это проявление устойчивых антисоциальных, социально-психологических качеств индивида, криминального образа его поведения. В криминальном поведении рецидивиста проявляются особенности взаимодействия его сознательных и подсознательных механизмов саморегуляции. Дефекты саморегуляции в сочетании с антисоциальными ценностными ориентациями, ситуативно-средовая зависимость – основные психологические характеристики рецидивиста. Поведение рецидивиста нередко противоречит здравому смыслу, собственным его интересам. Часто цели не соответствуют средствам, принимаемые им решения, его поведение лишены элементарной осмотрительности, ослаблено предвидение ближайших последствий.

Так, Е., уже имевший две судимости за умышленное убийство и кражу, после освобождения устроился на работу, женился. Однако после случайной встречи с Т., с которым он отбывал наказание, в нетрезвом состоянии ограбил свою соседку, нанеся ей телесные повреждения. На другой день Е. явился с повинной. За групповой разбой он был осужден к 8 годам лишения свободы и признан особо опасным рецидивистом.

Многочисленные факты подобного рода показывают, что сознание преступника-рецидивиста не является единственной детерминантой его поведения; здесь имеет место нарушение всей личностной саморегуляции: дезиерархизация ценностных ориентаций, подавление доводов рассудка привычными устремлениями. Криминальные побуждения рецидивиста прорываются сквозь заслоны разума – возникает феномен асоциально неконтролируемого поведения.

Стойкая антисоциальная ориентация личности преступника-рецидивиста проявляется в его устойчивой готовности к разрешению трудностей и конфликтов насильственными способами. Особая активность проявляется у рецидивистов в групповых эксцессах криминализированной среды.

Одним из распространенных психических дефектов многих рецидивистов является их равнодушие к угрозе наказания, общественному осуждению. Рецидивная преступность высоко коррелирует с психическими аномалиями – легкой степенью олигофрении, психопатии, акцентуациями характера, алкогольной деградацией и т.д. У женщин рецидивность коррелирует с истерическими состояниями и алкоголизацией – они чаще, чем мужчины, совершают преступления в состоянии невротических и психотических срывов.

«По-видимому, по мере социального отчуждения неоднократно судимых лиц их психическое здоровье ухудшается и структурно низшая мотивация преступного поведения занимает все более заметное место»¹. Социально-нравственная деградация преступников-рецидивистов усугубляется в процессе длительного пребывания в местах лишения свободы. Невротизм, психопатизация, акцентуированность характера, неадекватность поведения, устойчивая склонность к агрессивным проявлениям, социально-ролевая деформация – таковы обычные последствия не только преступного образа жизни, но и продолжительного пребывания в местах лишения свободы.

Придерживаясь психологической типизации, предложенной еще в 20-х годах известным психологом и психиатром А.Ф.Лазурским, преступника-рецидивиста следует отнести к извращенному типу личности, а разновидности этого типа следует определять по различным характерологическим отклонениям. А.Ф.Лазурский подразделял устойчивых преступников на рассудочных, слабовольных, импульсивных, аффективных и эмоциональных. Рассудочные преступники характеризуются стойкой криминальной направленностью, способностью планировать преступление. Слабовольные рецидивисты совершают преступления в силу неприспособленности к жизни, социальной дезадаптированности, крайне неблагополучных жизненных обстоятельств, бытовой неустроенности.

Импульсивные рецидивисты – эксплозивные (взрывные) типы – индивиды, не прогнозирующие последствий своего поведения, лица с ослабленными тормозными процессами. Они проявляют бурные реакции по ничтожным поводам. Тяжесть совершенных преступлений, как правило, не соответствует их поводам. Они рабы своих установок, стереотипов, привычек. Их желания (особенно в состоянии алкогольного опьянения) немедленно перерастают в энергичные антисоциальные действия. Их стихия – хулиганство, насильственные деяния. Они обычно отягощены неврозами, алкогольной деградацией, умственной недостаточностью, инфантилизмом.

Аффективные рецидивисты отличаются крайней эмоциональной неустойчивостью. Они форсируют аффективное состояние даже в несложных конфликтных ситуациях, отличаются повышенным уровнем тревожности, низкой толерантностью (неспособностью переносить трудности), слабостью тормозных процессов. Подобные недостатки они пытаются компенсировать повышенной агрессивностью, общим повышенным энергетизмом поведения. Они постоянно склонны к посягательствам на жизнь и здоровье граждан, порче и разрушению имущества, злостному хулиганству и экстремизму. Рецидив этих преступников обычно состоит из однородных или сходных преступлений.

Эмоциональные рецидивисты могут отличаться каким-то стойким, доминирующим эмоционально негативным состоянием (гипертрофированным чувством обиды, мести, ревности). Устойчивая злобность, мстительность, жестокость, завистливость побуждают их длительно вынашивать преступный умысел, тщательно продумывать средства и способы достижения преступной цели. Исполнение преступного умысла обычно совершается ими с особой жестокостью и изощренностью. Их стихия – злостное хулиганство, истязание, изнасилование, убийство. Они отличаются бесчувственностью, неспособностью к состраданию, жестокостью и садизмом. Рецидивисты этого типа обычно отягощены психопатиями, легкими степенями деградации, алкоголизации. В силу своей экспрессивности они оказывают повышенное влияние на членов преступной группы и часто становятся их главарями.

Среди личностных черт этой категории преступников выделяется доминантность – всемерное утверждение своего превосходства над окружающими, решимость идти на риск, самолюбование ложным героизмом, самохвальство, позирование. В преступной среде они проявляют властность, жестокость, крайнюю грубость, насилие, шантажируют и угрожают.

Общественная опасность преступников-рецидивистов возрастает в силу их антисоциального влияния на морально неустойчивых лиц, особенно из среды подростков и молодежи. Имея опыт противодействия расследованию, преступники-рецидивисты более тщательно скрывают свои преступления.

Специальный рецидив (повторение аналогичного преступления) связан с возрастанием преступной «специализации», совершенствованием способов преступного деяния. Один из признаков особо опасного рецидива – квалифицированный способ совершения преступления. Длительная преступная деятельность связана с созданием определенных стабильных условий – подысканием «надежных» соучастников, организацией сбыта добытых преступным путем вещей, ценностей и в большинстве случаев – с созданием преступной группы.

12.4. Объективные и субъективные факторы формирования личности преступника

12.4.1. Взаимодействие личности с социальной действительностью

При совершении преступления имеют место два уровня взаимодействия личности с социальной действительностью: первый уровень – это условия нравственного формирования индивида, второй – конкретная ситуация совершения преступления.

На уровне неблагоприятных условий нравственного формирования личности создаются нравственно-психологические предпосылки, обусловливающие возможность совершения преступления данным лицом. На уровне конкретной ситуации подобная возможность реализуется в действительность. На названных уровнях проявляется и связь общесоциальных причин и условий преступности с причинами и условиями отдельного преступления. Общесоциальные причины и условия преступности различными своими сторонами «входят» в индивидуальные условия нравственного формирования личности, а также определяют конкретные ситуации, в которых действует эта личность. В свою очередь, причины отдельного преступления отражают на индивидуальном уровне общесоциальные причины преступности и криминогенные ситуации, возникающие в реальной действительности.

Органы внутренних дел осуществляют свою профилактическую деятельность на обоих указанных уровнях: выявляют условия, отрицательно влияющие на нравственное формирование людей (при индивидуальной профилактике – на конкретное профилактируемое лицо) в семье, учебном и производственном коллективах, бытовом окружении, в других сферах социальной жизни, и принимают меры к их устранению, а также предупреждают возникновение или нейтрализуют возникшие криминогенные ситуации, способствующие проявлению негативных нравственных свойств в конкретном преступном посягательстве. При этом различные службы органов внутренних дел осуществляют эту деятельность в соответствии со своей компетенцией: уголовный розыск – в отношении тех условий и ситуаций, которые могут привести к совершению краж, грабежей, разбоев, насильственных преступлений против личности, хулиганских поступков; служба борьбы с экономическими преступлениями – применительно к условиям и ситуациям, характерным для хищений, взяточничества, финансовых злоупотреблений и махинаций; муниципальная милиция – в отношении причин и условий уличной преступности; инспекция по делам несовершеннолетних – в отношении условий нравственного формирования и ситуаций антиобщественного поведения подростков; участковые инспекторы – по наиболее широкому кругу условий нравственного формирования лиц, проживающих на подконтрольной территории, со стороны которых можно ожидать совершения различных преступлений.

Анализ причин и условий совершения отдельного преступления должен вестись с учетом указанных двух уровней взаимодействия личности с социальной действительностью. Это предполагает рассмотрение:

– социально-психологического механизма индивидуального преступного поведения;

– условий, под влиянием которых формируются негативные нравственно-психологические свойства людей, являющиеся субъективной причиной преступного поведения;

– внешних (объективных) ситуаций и обстоятельств, вызывающих, облегчающих или провоцирующих совершение различных преступлений.

Социально-психологический механизм конкретного преступления, как и любого иного человеческого поступка, состоит из определенных элементов (звеньев) и этапов его функционирования. Элементы психологического механизма конкретного поступка – это нравственные свойства личности, среди которых с поступком непосредственно связаны потребности, интересы, мотивы, цели. Этапами функционирования механизма являются: формирование указанных нравственных свойств, их актуализация в определенной ситуации, принятие поведенческого решения и его осуществление¹.

Преступный характер поступка обусловлен не особенностями психологического механизма его совершения, отличного от механизма правомерного поведения, а дефектами отдельных звеньев общего механизма и искажениями на различных этапах его функционирования. Подобные дефекты и искажения, превращающие поступок в преступление, могут относиться к любому названному элементу психологического механизма, к одному или нескольким этапам его функционирования, иметь различный «удельный вес», различную продолжительность действия. Исследуя элементы и этапы функционирования психологического механизма противоправного поведения, можно выявить его дефекты и искажения, приводящие к преступлению, определить причины и условия подобного искажения и на этой основе осуществить необходимые профилактические мероприятия. При этом следует иметь в виду, что дефекты и искажения в условиях нравственного формирования личности обычно отделены во времени от самого преступления и в момент его совершения, особенно взрослыми лицами, уже отсутствуют. Не столь часто и в меньшем масштабе «сдвиг во времени» в действии причин и условий индивидуального преступного поведения имеет место и применительно к этапам актуализации потребности и принятия решения: они тоже порой отстоят от преступления на определенный промежуток времени, идущий на обдумывание, подготовку, поиск средств, выжидание удобного момента для совершения преступления и т.п. Для этапа осуществления преступного решения, который обычно совпадает с самим преступлением, подобный разрыв во времени не характерен, по своему криминогенному значению данный этап чаще всего играет второстепенную роль.

Психологический механизм совершения преступления отчетливо обнаруживает социальную природу подобного поведения. Как всякий поступок, преступление представляет собой акт сознательной волевой деятельности.

12.4.2. Учет влияния ранних возрастных периодов на последующее развитие личности правонарушителя

Возраст – не только биологическая, но и социальная категория. Каждый возрастной период отличается определенными потребностями и психической деятельностью, противоречиями, характерными психическими новообразованиями, изменением способов социального взаимодействия личности с ближайшим окружением и т.п. «Внутри любого предшествующего периода закладываются ресурсы и резервы последующего развития. Будущее преемственно связано с настоящим и даже отдаленным прошлым»¹.

Основные факторы, способствующие этому: 1) аморальное поведение одного или обоих родителей (пьянки, скандалы, сексуальная распущенность); 2) отсутствие контроля за поведением и учебой ребенка, в результате чего тот был предоставлен самому себе или попал под влияние уличной компании, отрицательно направленных групп детей (старших по возрасту); 3) отсутствие родителей и осуществление воспитания близкими родственниками, опекунами, не подготовленными к выполнению этих функций (применение антипедагогических методов воздействия на личность); 4) плохая организация педагогического процесса в детском доме (неподготовленность педагогов к воспитательной работе с такими детьми, притеснение старшими по возрасту детьми младших и т.п.).

Нравственная запущенность, возникшая в возрасте до 10 лет, оказывает существенное влияние на последующее развитие личности. Отрицательные формы поведения, закрепляясь, становятся привычными, составляют основу асоциальных качеств личности.

Подростковый возраст постоянно привлекает внимание педагогов, психологов, общественности своим своеобразием и неповторимостью. Он характеризуется: 1) появлением психических новообразований (самосознания, самостоятельности); 2) качественной перестройкой всей психической деятельности в связи с вступлением в действие новых социальных факторов (систематизированного изучения основ наук, смены общественных позиций), повышающих требования к личности; 3) крайней неравномерностью развития, проявляющейся в дисгармонии социально-нравственного формирования и физического созревания, в одновременном противоречивом сочетании в личности подростка «детскости» и «взрослости»; 4) возрастанием социальной активности личности, связанной с формированием ее социальных установок, моральных основ.

Все это делает данный возраст «трудным» как для самого подростка (в связи с ломкой старых форм поведения и отношений и выработкой новых), так и для воспитателей, родителей, старших, обязанных своевременно видеть эти изменения и вносить коррективы в методы воздействия на него и в систему межличностных отношений с ним.