Принятие риска, или вызов – убежденность человека в том, что все то, что с ним случается, способствует его развитию за счет знаний, извлекаемых из опыта.
В отличие от вовлеченности, принятие риска – за счет использования пассивных форм речи («случается», «извлекаемых») – похоже на следствие большего доверия и открытости. Очевидно, речь идет больше о восприятии, готовности к такому диалогу с миром, когда его воздействия не разрушают, а делают человека ближе и к самому себе, и к миру. Лэнгле также пишет о факторе принятия риска, что он «помогает человеку быть открытым миру и обществу, способствует восприятию жизненных проблем как испытания лично для себя, позволяющего ему раскрыться и узнать о себе что-то новое» [ВС АЛ].
Показательно, на наш взгляд, что с самого начала тема жизнестойкости разрабатывалась С.Мадди касательно стрессовых обстоятельств – в частности, в ситуации постоянной и длительной угрозы увольнения [], – и относилась к психосоматической устойчивости. Теории, содержательно симметричные данной, рассматривались в понимании механизмов психосоматических расстройств [ВС АЛ] и общего здоровья (Теория салютогенеза).
«Согласно исследованиям Д.Ж.Вибе, жизнестойкость воздействует на ресурсы совладания через повышение самоэффективности и может выступать буфером против стресса.
В качестве источников низкой жизнестойкости в исследованиях указываются такие качества личности, как низкая стрессоустойчивость, отсутствие личностно значимых целей и смыслов жизни, низкая коммуникативная компетентность. Они делают человека особо чувствительным к жизненным трудностям.
В отечественной психологии проблема трудных и экстремальных жизненных ситуаций разрабатывается многими авторами (например, «Психология переживания» Ф.Е. Василюка, «Стратегии совладания с жизненными трудностями» К.Муздыбаева и др.) и рассматривается в направлении профилактики психических нарушений, возникающих в результате воздействия экстремальных факторов.
Проблеме исследования личностных качеств, способствующих выживанию человека в трудных жизненных условиях, посвящены работы Л.В.Дробининой, в которых была обнаружена положительная связь компонентов жизнестойкости с показателями креативности, эмоционального интеллекта, самомотивации, показавшая, что "живучесть" человека в большей степени зависит от его эмоциональной компетентности, чем от его интеллектуальных способностей» [Дробинина Л.В. «Взаимосвязь жизнестойкости, удовлетворенности жизнью и субъективного благополучия у жителей региона Сибири // Программа Междунар. науч.конф. студентов, аспирантов и молодых ученых “Ломоносов 2007” (Сер. “Психология”) – М.: МГУ, 2007 – С.341-336].
В этой связи вспоминается рассказ Виктора Франкла о жизни в концлагере [] и приходят на ум соображения о самотрансценденции – то есть, повторим, способности относиться к происходящему внутри и извне []. Франкл понимает смысл как шанс каждой ситуации, вечное и всегда обновляемое индивидуальное «зачем?», «что сейчас возможно, или что я буду с этим делать?». При этом, Франкл говорит о том, что «смысл нельзя дать, его нужно найти» [Виктор Франкл. Человек в поисках смысла. Москва, Прогресс, 1990г. – 368с.], ведь смысл – следствие собственных ценностных воззрений.
В любых обстоятельствах жизни можно, по соображениям Франкла, найти смысл в одной из трех ценностных категорий – либо в созерцании, либо в созидании, либо в переживании.
Рассмотренные выше факторы жизнестойкости также могут быть увидены с этих позиций: