Современная психология: формы интеллектуальной жизни

«Сомнение во всем другом, кроме самого сомнения, сомнение в принципе, в источнике всего и есть открытие зазора для несомненного и незаместимого существования себя в мысли…Я существую в мысли, а не она во мне. Причем заново и целиком, in acta.»

«Сомнением мы, во-первых, читаем в себе и только в себе….А во-вторых, читая в себе и только в себе, мы заново воссоздаем идеи, «вспоминаем». Истинны, по Декарту, только те идеи, которые воссозданы или рождены заново». ( Там же, с. с. 140, 189, 190 )

Посредством сомнения и понимания врожденные идеи преобразуются в знания о предметах, и при этом «я» знает о себе как субъекте своего знания. Понятно лишь то, что можем представить из самих себя. Любое знание в этом смысле субъективно Оно субъективно и вследствие данности индивиду того метода, с помощью которого получено. Мы познаем лишь те предметы, относительно которых одновременно осознаем тот способ, каким они нам даются. Если соблюдены все условия или «закон» мышления: я – источник, действенность, сознательность, интенсивность, «страстная сила активности», единство предмета и способа осмысления – то в единичном акте мысли, когда он завершился, уже есть вся полнота идей и смыслов. Поэтому естественно искать и находить соответствия, согласования, символические совпадения мыслей разных людей в разные времена и эпохи, например, самого Декарта и Платона. В символах собственного «индивидуального существования», которое, как и все другое, воссоздается в мысли, «я» и узнает, и преобразует себя, становясь тем самым тоже «единичным естеством», давшим через себя осуществиться трансцендентальному «я».

Картезианская традиция поиска мышления внутри индивидуальной жизни и в ее событиях нашла продолжение у Канта. В центре его размышлений – понятия и живое соотношение в них абстрактного, представляемого и ощущаемого.. Основу философствования составляет вопрос «как я мыслю?», и закономерно субъективный аспект мышления постоянно выходит на первый план. Необходимая установка интеллектуализма на связь «идея (понятие) – вещь – мыслящий индивид» глубоко реализуется при анализе понятий пространства, времени и т.д., то есть тех мыслительных структур, которые представлены и в философских системах предшественников Канта.

«Что же такое пространство и время? Принадлежат ли они к числу действительных сущностей? Или же они суть определения или отношения вещей, однако, такие, которые принадлежали бы вещам самим по себе, если бы даже вещи и не были предметом представления? Или же, наконец, они суть определения или отношения, присущие только форме наглядного представления и, следовательно, субъективному строению нашей души, без которого эти предикаты не могли бы приписываться ни одной вещи? ( 66, с 51)

Известные ответы Платона, Аристотеля и Декарта дополняются моделью,

в основание которой положена категория опыта как познавательно-практического взаимодействия субъекта с вещами. При этом вещь как таковая, «вещь в себе», вещь как абсолютная объективность находится вне интересов индивидуального познания. Вещь должна «явиться» человеку в опыте как чувствуемый, ощущаемый пространственно – временной феномен. Чтобы это «явление» состоялось, необходима актуализация априорных или трансцендентальных условий опыта. Они составляют доопытное содержание разума (понятийного мышления) и делятся на чистые представления, иначе, понятия с признаком наглядности, чистые понятия или категории и идеалы как смысловые понятия. К числу первых относятся «пространство» и «время». К числу вторых - «количество» с близкими категориями «единства», «множества», «цельности»; «качество» с близкими категориями «реальности», «отрицания», «ограничения»; «отношение» и соответственно «общение», «принадлежность» и «самостоятельность», «причинность» и «зависимость»; «модальность» и связанные с ней «возможность» – «невозможность», «существование» – «несуществование», «необходимость» – «случайность». Третий тип понятий представлен идеалами добродетели, мудрости, совершенного человека, совершенного разума и т. д.

В составе нашей опытной деятельности априорные понятия мышления развивают свою субъективность, переходя сначала в форму эмпирических представлений» (апперцепции), а затем в чувственное явление предмета, без которого сам внешний предмет для нас «ничто». Опыт мышления, слитый с практической жизнью, обладает у Канта самоактивизирующей силой, творящей мир –для – индивида. Убедившись в существовании предметов, человек открывает «я» как необходимое основание для познания мира; опыт мышления приобретает высший рефлексивный характер, «я» в непрерывном расширении индивидуального разума становится его проводником к осознанному Единству всех чистых понятий.

У Гегеля мышление вновь приобрело свою исходную форму в объективном, всеобщем, вечном, неделимом – Абсолютном духе. Однако,, несмотря на такой «уход» от индивидуального и субъективного, философ, обращаясь к тонкостям развивавшейся ранее диалектики мысли, предложил ценнейший принцип творческого саморазвития мыслящего духа.

Дух определяет «разумную» природу предметного мира и заключен в вещах как их сущность. При этом способному к становлению Духу свойственно искать собственного опосредования в человеческих способах существования, прежде всего душе и сознании. Реализуясь через душевную сознательную деятельность индивида, дух переходит в разум, с помощью которого может субъективно добывать знания о воспринимаемом, видимом предметном мире. Стремление индивидуального разума к умножению и углублению знания осуществляется при непрерывном развитии деятельности души, принимающей форму интеллигенции. Она, вначале наполняющая себя непосредственно данными, случайными и неистинными объектами, постепенно очищает их от случайности, открывает их разумное начало. Так в становлении интеллигенции формируется понятийное знание или «понятия», относящиеся и к внешним предметам, и к «я» субъекта. Субъективные понятия с предметным и рефлексивным содержанием эволюционируют в идеи, как индивидуальные синтезы объективного духа и интеллигенции. Через идеи интеллигенция, теперь уже в форме познания, все более становится способом самопознания духом самого себя. Сохраняя субъективную форму, самопознающий дух развивается в индивиде в виде теоретической и практической деятельности. Предметы представлены познающему индивиду и в качестве внешних, и в качестве детерминированных духом, и в качестве субъективированных. Субъективность предмета преобразуется в познании до полной объективной разумности. Дух посредством индивидуальности достигает единства объективного и субъективного, творчески умножает свои природные, предметные определения. ( 34 )