Сказка о молодильных яблоках и живой воде

он долго ли, коротко ли, низко ли, высоко ли, по зеленым лугам, по ка-

менным горам, ехал день до вечеру - красна солнышка до закату - и наез-

жает на избушку.

Стоит избушка на курьей ножке, об одном окошке.

- Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом! Как мне в

тебя зайти, так и выйти. Избушка повернулась к лесу задом, к Ивану-царе-

вичу передом. Зашел он в нее, а там сидит баба-яга, старых лет, шелковый

кудель мечет, а нитки через грядки бросает.

- Фу, фу, - говорит, - русского духу слыхом не слыхано, видом не ви-

дано, а нынче русский дух сам пришел. А Иван-царевич ей:

- Ах ты, баба-яга - костяная нога, не поймавши птицу - теребишь, не

узнавши молодца - хулишь. Ты бы сейчас вскочила да меня, добра молодца,

дорожного человека, накормила, напоила и для ночи постелю собрала. Я бы

улегся, ты бы села к изголовью, стала бы спрашивать, а я бы стал сказы-

вать - чей да откуда. Вот баба-яга это дело все справила - царевича на-

кормила, напоила и на постелю уложила; села к изголовью и стала спраши-

вать:

- Чей ты, дорожный человек, добрый молодец, да откуда? Какой ты зем-

- Я, бабушка, из такого-то царства, из такого-то государства, царский

сын Иван-царевич. Еду за тридевять земель, за тридевять озер, в тридеся-

тое царство за живой водой и молодильными яблоками.

- Ну, дитя мое милое, далеко же тебе ехать: живая вода и молодильные

яблоки - у сильной богатырки, девицы Синеглазки, она мне родная племян-

ница. Не знаю, получишь ли ты добро...

- А ты, бабушка, дай свою голову моим могутным плечам, направь меня

на ум-разум.

- Много молодцов проезживало, да не много вежливо говаривало. Возьми,

дитятко, моего коня. Мой конь будет бойчее, довезет он тебя до моей се-

редней сестры, она тебя научит.

Иван-царевич поутру встает ранехонько, умывается белешенько. Благода-

рит бабу-ягу за ночлег и поехал на ее коне.

Вдруг он и говорит коню:

- Стой! Перчатку обронил.

А конь отвечает:

- В кою пору ты говорил, я уже двести верст проскакал...

Едет Иван-царевич близко ли, далеко ли. День до ночи коротается. И

завидел он впереди избушку на курьей ножке, об одном окошке.

- Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом! Как мне в

тебя зайти, так и выйти. Избушка повернулась к лесу задом, к нему пере-

дом.

Вдруг слышно - конь заржал, и конь под Иваномцаревичем откликнулся.

говорит:

- Фу-фу, русского духу слыхом не слыхано, видом не видано, а нынче

русский дух сам пришел. А Иван-царевич ей:

- Ах ты, баба-яга - костяная нога, встречай гостя по платью, провожай

по уму. Ты бы моего коня убрала, меня бы, добра молодца, дорожного чело-

века, накормила, напоила и спать уложила...

Баба-яга это дело все справила - коня убрала, а Ивана-царевича накор-

мила, напоила, на постель уложила и стала спрашивать, кто он да откуда и

куда путь держит.

- Я, бабушка, из такого-то царства, из такого-то государства, царский

сын Иван-царевич. Еду за живой водой и молодильными яблоками к сильной

богатырке, девице Синеглазке...

- Ну, дитя милое, не знаю, получишь ли ты добро. Мудро тебе, мудро

добраться до девицы Синеглазки!

- А ты, бабушка, дай свою голову моим могутным плечам, направь меня

на ум-разум.

- Много молодцов проезживало, да не много вежливо говаривало. Возьми,

дитятко, моего коня, поезжай к моей старшей сестре. Она лучше меня нау-

чит, что делать.

Вот Иван-царевич заночевал у этой старухи, поутру встает ранехонько,

умывается белешенько. Благодарит бабу-ягу за ночлег и поехал на ее коне.

А этот конь еще бойчей того.

Вдруг Иван-царевич говорит:

- Стой! Перчатку обронил.

А конь отвечает:

- В кою пору ты говорил, я уж триста верст проскакал.

Не скоро дело делается, скоро сказка сказывается. Едет Иван-царевич

день до вечера - красна солнышка до закату. Наезжает на избушку на

курьей ножке, об одном окошке.

- Избушка, избушка, обернись к лесу задом, ко мне передом! Мне не век

вековать, а одну ночь ночевать.

Вдруг заржал конь, и под Иваном-царевичем конь откликается. Выходит

на крыльцо баба-яга, старых лет, еще старее той. Поглядела - конь ее

сестры, а седок чужестранный, молодец прекрасный... Тут Иван-царевич

вежливо ей поклонился и ночевать попросился. Делать нечего! Ночлега с

собой не возят - ночлег каждому: и пешему и конному, и бедному и богато-

му.

Баба-яга все дело справила - коня убрала, а Ивана-царевича накормила,

- Я, бабушка, такого-то царства, такого-то государства, царский сын

Иван-царевич. Был у твоей младшей сестры, она послала к середней, а се-

редняя сестра к тебе послала. Дай свою голову моим могутным плечам, нап-

равь меня на ум-разум, как мне добыть у девицы Синеглазки живой воды и

молодильных яблок.

- Так и быть, помогу я тебе, Иван-царевич. Девица Синеглазка, моя

племянница, - сильная и могучая богатырка. Вокруг ее царства - стена три

сажени вышины, сажень толщины, у ворот стража - тридцать богатырей. Тебя

и в ворота не пропустят. Надо тебе ехать в середину ночи, ехать на моем

добром коне. Доедешь до стены - бей коня по бокам плетью нехлестанной.

Конь через стену перескочит. Ты коня привяжи и иди в сад. Увидишь яблоню

с молодильными яблоками, а под яблоней колодец. Три яблока сорви, а

больше не бери. И зачерпни из колодца живой воды кувшинец о двенадцати

рылец. Девица Синеглазка будет спать, ты в терем к ней не заходи, а са-

дись на коня и бей его по крутым бокам. Он тебя через стену перенесет.

Иван-царевич не стал ночевать у этой старухи, а сел на ее доброго ко-

ня и поехал в ночное время. Этот конь поскакивает, мхи-болота перескаки-

вает, реки, озера хвостом заметает.

Долго ли, коротко ли, низко ли, высоко ли, доезжает Иван-царевич в

середине ночи до высокой стены. У ворот стража спит - тридцать могучих

богатырей. Прижимает он своего доброго коня, бьет его плетью нехлестан-

ной. Конь осерчал и перемахнул через стену. Слез Иван-царевич с коня,

входит в сад и видит - стоит яблоня с серебряными листьями, золотыми яб-

локами, а под яблоней Молодец. Иван-царевич сорвал три яблока, а больше

не стал брать да зачерпнул из колодца живой воды кувшинец о двенадцати

рылец. И захотелось ему самою увидать сильную, могучую богатырку, девицу

Синеглазку.

Входит Иван-царевич в терем, а там спят: по одну сторону шесть поле-

ниц - девиц-богатырок и по другую сторону шесть, а посредине разметалась

девица Синеглазка, спит, как сильный речной порог шумит. Не стерпел

Иван-царевич, приложился, поцеловал ее и вышел... Сел на доброго коня, а

конь говорит ему человеческим голосом:

- Не послушался ты, Иван-царевич, вошел в терем к девице Синеглазке!

Теперь мне стены не перескочить.

Иван-царевич бьет коня плетью нехлестанной.

- Ах ты конь, волчья сыть, травяной мешок, нам здесь не ночевать, а

голову потерять!

Осерчал конь пуще прежнего и перемахнул через стену, да задел об нее

одной подковой - на стене струны запели и колокола зазвонили.

Девица Синеглазка проснулась да увидала покражу:

- Вставайте, у нас покража большая!

Велела она оседлать своего богатырского коня и кинулась с двенадцатью

поленицами в погоню за Иваном-царевичем.

Гонит Иван-царевич во всю прыть лошадиную, а девица Синеглазка гонит

за ним. Доезжает он до старшей бабы-яги, а у нее уже конь выведенный,

готовый. Он - со своего коня да на этого и опять вперед погнал...

Иван-то царевич за дверь, а девица Синеглазка - в дверь и спрашивает у

бабы-яги:

- Бабушка, здесь зверь не прорыскивал ли?

- Нет, дитятко.

- Бабушка, здесь молодец не проезживал ли?

- Нет, дитятко. А ты с пути-дороги поешь молочка. " - Поела бы я, ба-

бушка, да долго корову доить.

- Что ты, дитятко, живо справлю...

Пошла баба-яга доить корову - доит, не торопится. Поела девица Синег-

лазка молочка и опять погнала за Иваном-царевичем.

Доезжает Иван-царевич до середней бабы-яги, коня сменил и опять пог-

нал. Он - за дверь, а девица Синеглазка - в дверь:

- Бабушка, не прорыскивал ли зверь, не проезжал ли добрый молодец?

- Нет, дитятко. А ты бы с пути-дороги поела блинков.

- Да долго печь будешь.

- Что ты, дитятко, живо справлю...

Напекла баба-яга блинков - печет, не торопится. Девица Синеглазка по-

ела и опять погнала за Иваномцаревичем.

Он доезжает до младшей бабы-яги, слез с коня, сел на своего коня бо-

гатырского и опять погнал. Он - за дверь, девица Синеглазка - в дверь и

спрашивает у бабы-яги, не проезжал ли добрый молодец.

- Нет, дитятко. А ты бы с пути-дороги в баньке попарилась.

- Да ты долго топить будешь.

- Что ты, дитятко, живо справлю...

Истопила баба-яга баньку, все изготовила. Девица Синеглазка попари-

лась, обкатилась и опять погнала в сугон. Конь ее с горки на горку пос-

какивает, реки, озера хвостом заметает. Стала она Ивана-царевича насти-

гать.

Он видит за собой погоню: двенадцать богатырок с тринадцатой - деви-

коня приостанавливать, девица Синеглазка наскакивает и кричит ему:

- Что ж ты, вор, без спросу из моего колодца пил да колодец не прик-

рыл!

- Что же, давай разъедемся на три прыска [34] лошадиных, давай силу

пробовать.

Тут Иван-царевич и девица Синеглазка заскакали на три прыска лошади-

ных, брали палицы боевые, копья долгомерные, сабельки острые. И съезжа-

лись три раза, палицы поломали, копья-сабли исщербили - не могли друг

друга с коня сбить. Незачем стало им на добрых конях разъезжаться, сос-

кочили они с коней и схватились в охапочку.

Боролись с утра до вечера - красна солнышка до закату. У Ивана-царе-

вича резва ножка подвернулась, упал он на сыру землю. Девица Синеглазка

стала коленкой на его белу грудь и вытаскивает кинжалище булатный - по-

роть ему белу грудь.

Иван-царевич и говорит ей:

- Не губи ты меня, девица Синеглазка, лучше возьми за белые руки,

подними со сырой земли, поцелуй в уста сахарные.

Тут девица Синеглазка подняла Ивана-царевича со сырой земли и поцело-

вала в уста сахарные. И раскинули они шатер в чистом поле, на широком

раздолье, на зеленых лугах. Тут они гуляли три дня и три ночи. Здесь они

и обручились и перстнями обменялись. Девица Синеглазка ему говорит:

- Я поеду домой - и ты поезжай домой, да смотри никуда не сворачи-

вай... Через три года жди меня в своем царстве.

Сели они на коней и разъехались... Долго ли, коротко ли, не скоро де-

ло делается, скоро сказка сказывается - доезжает Иван-царевич до росста-

ней, до трех дорог, где плита-камень, и думает:

"Вот нехорошо! Домой еду, а братья мои пропадают без вести".

И не послушался он девицы Синеглазки, своротил на ту дорогу, где же-

натому быть... И наезжает на терем под золотой крышей. Тут под Ива-

ном-царевичем конь заржал, и братьевы кони откликнулись. Кони-то были

одностадные...

Иван-царевич взошел на крыльцо, стукнул кольцом - маковки на тереме

зашатались, оконницы покривились. Выбегает прекрасная девица.

- Ах, Иван-царевич, давно я тебя поджидаю! Иди со мной хлеба-соли от-

кушать и спать-почивать. Повела его в терем и стала потчевать. Иван-ца-

ревич не столько ест, сколько под стол кидает, не столько пьет, сколько

под стол льет. Повела его прекрасная девица в спальню.

- Ложись, Иван-царевич, спать-почивать. А Иван-царевич столкнул ее на

кровать, живо кровать повернул, девица и полетела в подполье, в яму глу-

бокую.

- Кто там живой?

А из ямы отвечают:

- Федор-царевич да Василий-царевич.

Он их из ямы вынул - они лицом черны, землей уж стали порастать.

Иван-царевич умыл братьев живой водой - стали они опять прежними.

Сели они на коней и поехали... Долго ли, коротко ли, доехали до росс-

таней. Иван-царевич и говорит братьям:

- Покараульте моего коня, а я лягу отдохну. Лег на шелковую траву и

богатырским сном заснул. А Федор-царевич и говорит Василию-царевичу:

- Вернемся мы без живой воды, без молодильных яблок - будет нам мало

чести, нас отец пошлет гусей пасти.

Василий-царевич отвечает:

- Давай Ивана-царевича в пропасть спустим, а эти вещи возьмем и отцу

в руки отдадим.

Вот они у него из-за пазухи вынули молодильные яблоки и кувшин с жи-

вой водой, а его взяли и бросили в пропасть. Иван-царевич летел туда три

дня и три ночи.

Упал Иван-царевич на самое взморье, опамятовался и видит: только небо

и вода, и под старым дубом у моря птенцы пищат - бьет их погода.

Иван-царевич снял с себя кафтан и птенцов покрыл, а сам укрылся под

дуб.

спрашивает птенцов:

- Детушки мои милые, не убила ли вас погодушканенастье?

- Не кричи, мать, нас сберег русский человек, своим кафтаном укрыл.

Птица Нагай спрашивает Ивана-царевича:

- Для чего ты сюда попал, милый человек?

- Меня родные братья в пропасть бросили за молодильные яблоки да за

живую воду.

- Ты моих детей сберег, спрашивай у меня, чего хочешь: злата ли, се-

ребра ли, камня ли драгоценного.

- Ничего, Нагай-птица, мне не надо: ни злата, ни серебра, ни камня

драгоценного. А нельзя ли мне попасть в родную сторону?

Нагай-птица ему отвечает:

- Достань мне два чана - пудов по двенадцати - мяса.

Вот Иван-царевич настрелял на взморье гусей, лебедей, в два чана пок-

лал, поставил один чан Нагайптице на правое плечо, а другой чан - на ле-

вое, сам сел ей на хребет. Стал птицу Нагай кормить, она поднялась и ле-

тит в вышину.

Она летит, а он ей подает да подает... Долго ли, коротко ли так лете-

ли, скормил Иван-царевич оба чана. А птица Нагай опять оборачивается. Он

взял нож, отрезал у себя кусок с ноги и Нагай-птице подал. Она летит,

летит и опять оборачивается. Он с другой ноги срезал мясо и подал. Вот

уже недалеко лететь осталось. Нагай-птица опять оборачивается. Он с гру-

ди у себя мясо срезал и ей подал.

Тут Нагай-птица донесла Ивана-царевича до родной стороны.

- Хорошо ты кормил меня всю дорогу, но слаще последнего кусочка отро-

дясь не едала.

Иван-царевич ей и показывает раны. Нагай-птица рыгнула, три куска вы-

рыгнула:

- Приставь на место. Иван-царевич приставил - мясо и приросло к кос-

тям.

- Теперь слезай с меня, Иван-царевич, я домой полечу.

родную сторону.

Пришел он в столицу и узнает, что Федор-царевич и Василий-царевич

привезли отцу живой воды и молодильных яблок и царь исцелился: по-преж-

нему стал здоровьем крепок и глазами зорок.

Не пошел Иван-царевич к отцу, к матери... В ту пору за тридевять зе-

мель, в тридесятом царстве сильная богатырка Синеглазка родила двух сы-

новей. Они растут не по дням, а по часам. Скоро сказка сказывается, не

скоро дело делается - прошло три года. Синеглазка взяла сыновей, собрала

войско и пошла искать Ивана-царевича.

Пришла она в его царство и в чистом поле, в широком раздолье, на зе-

леных лугах раскинула шатер белополотняный. От шатра дорогу устелила

сукнами цветными. И посылает в столицу царю сказать:

- Царь, отдай царевича. Не отдашь - все царство потопчу, пожгу, тебя

в полон возьму.

Царь испугался и посылает старшего - Федора-царевича. Идет Федор-ца-

ревич по цветным сукнам, подходит к шатру белополотняному. Выбегают два

мальчика:

- Матушка, это не наш ли батюшка идет?

- Нет, детушки, это ваш дяденька.

- А что прикажешь с ним делать?

- А вы, детушки, угостите его хорошенько. Тут эти двое пареньков взя-

ли трости и давай хлестать Федора-царевича пониже спины. Били, били, он

едва ноги унес.

А Синеглазка опять посылает к царю:

- Отдай царевича...

Пуще испугался царь и посылает среднего - Василия-царевича. Он подхо-

дит к шатру. Выбегают два мальчика:

- Матушка, это не наш ли батюшка идет?

- Нет, детушки, это ваш дяденька. Угостите его хорошенько.

Двое пареньков опять давай дядю тростями чесать. Били, били, Васи-

лий-царевич едва ноги унес. Синеглазка в третий раз посылает к царю:

- Ступайте, ищите третьего сынка, Ивана-царевича. Не найдете - все

царство потопчу, пожгу. Царь еще пуще испугался, посылает за Федоромца-

ревичем и Василием-царевичем, велит им найти брата, Ивана-царевича. Тут

братья упали отцу в ноги и во всем повинились: как у сонного Ивана-царе-

вича взяли живую воду и молодильные яблоки, а самого бросили в пропасть.

Услышал это царь и залился слезами. А в ту пору Иван-царевич сам идет

к Синеглазке...

Подходит он к белополотняному шатру. Выбегают два мальчика:

- Матушка, матушка, к нам кто-то идет... А Синеглазка им:

- Возьмите его за белые руки, ведите в шатер. Это ваш родной батюшка.

Он безвинно три года страдал. Тут Ивана-царевича взяли за белые ручки,

ввели в шатер. Синеглазка его умыла и причесала, одежду на нем сменила и

спать уложила...

На другой день Синеглазка и Иван-царевич приехали во дворец. Тут на-

чался пир на весь мир - честным пирком да и за свадебку. Федору-царевичу

и Василию-царевичу мало было чести, прогнали их со двора - ночевать где

ночь, где две, а третью и ночевать негде...

Иван-царевич не остался здесь, а уехал с Синеглазкой в ее девичье

царство.

Тут и сказке конец.

ИВАН-ЦАРЕВИЧ И СЕРЫЙ ВОЛК

Жил-был царь Берендей, у него было три сына, младшего звали Иваном.

И был у царя сад великолепный; росла в том саду яблоня с золотыми яб-

локами.

стало свой сад. Посылает он туда караулы. Никакие караулы не могут усле-

дить похитника.

Царь перестал и пить и есть, затосковал. Сыновья отца утешают:

- Дорогой наш батюшка, не печалься, мы сами станем сад караулить.

Старший сын говорит:

- Сегодня моя очередь, пойду стеречь сад от похитника.

Отправился старший сын. Сколько ни ходил с вечеру, никого не уследил,

припал на мягкую траву и уснул.

Утром царь его спрашивает:

- Ну-ка, не обрадуешь ли меня: не видал ли ты похитника?

- Нет, родимый батюшка, всю ночь не спал, глаз не смыкал, а никого не

видал.

На другую ночь пошел средний сын караулить и тоже проспал всю ночь, а

Наступило время младшего брата идти стеречь. Пошел Иван-царевич сте-

речь отцов сад и даже присесть боится, не то что прилечь. Как его сон

задолит [35], он росой с травы умоется, сон и прочь с глаз. Половина но-

чи прошла, ему и чудится: в саду свет. Светлее и светлее. Весь сад осве-

тило. Он видит - на яблоню села Жар-птица и клюет золотые яблоки.

Иван-царевич тихонько подполз к яблоне и поймал птицу за хвост. Жар-пти-

ца встрепенулась и улетела, осталось у него в руке одно перо от ее хвос-

та. Наутро приходит Иван-царевич к отцу.

- Ну что, дорогой мой Ваня, не видал ли ты похитника?

- Дорогой батюшка, поймать не поймал, а проследил, кто наш сад разо-

ряет. Вот от похитника память вам принес. Это, батюшка, Жар-птица.

Царь взял это перо и с той поры стал пить и есть и печали не знать.

Вот в одно прекрасное время ему и раздумалось об этой об Жар-птице.

Позвал он сыновей и говорит им:

- Дорогие мои дети, оседлали бы вы добрых коней, поездили бы по белу

свету, места познавали, не напали бы где на Жар-птицу.

Дети отцу поклонились, оседлали добрых коней и отправились в путь-до-

рогу: старший в одну сторону, средний в другую, а Иван-царевич в третью

сторону. Ехал Иван-царевич долго ли, коротко ли. День был летний. Приус-

тал Иван-царевич, слез с коня, спутал его, а сам свалился спать.

Много ли, мало ли времени прошло, пробудился Иван-царевич, видит -

коня нет. Пошел его искать, ходил, ходил и нашел своего коня - одни кос-

ти обглоданные. Запечалился Иван-царевич: куда без коня идти в такую,

даль?

"Ну что же, - думает, - взялся - делать нечего". И пошел пеший.

дит.

- Что, Иван-царевич, сидишь пригорюнился, голову повесил?

- Как же мне не печалиться, серый волк? Остался я без доброго коня.

- Это я, Иван-царевич, твоего коня съел... Жалко мне тебя! Расскажи,

зачем в даль поехал, куда путь держишь?

- Послал меня батюшка поездить по белу свету, найти Жар-птицу.

- Фу, фу, тебе на своем добром коне в три года не доехать до Жар-пти-

цы. Я один знаю, где она живет. Так и быть - коня твоего съел, буду тебе

служить верой-правдой. Садись на меня да держись крепче. Сел Иван-царе-

вич на него верхом, серый волк и поскакал - синие леса мимо глаз пропус-

кает, озера хвостом заметает. Долго ли, коротко ли, добегают они до вы-

сокой крепости. Серый волк и говорит:

- Слушай меня, Иван-царевич, запоминай: полезай через стену, не бойся

- час удачный, все сторожа спят. Увидишь в тереме окошко, на окошке сто-

ит золотая клетка, а в клетке сидит Жар-птица. Ты птицу возьми, за пазу-

ху положи, да смотри клетки не трогай!

Иван-царевич через стену перелез, увидел этот терем - на окошке стоит

золотая клетка, в клетке сидит Жар-птица. Он птицу взял, за пазуху поло-

жил, да засмотрелся на клетку. Сердце его и разгорелось: "Ах, какая -

золотая, драгоценная! Как такую не взять!" И забыл, что волк ему наказы-

вал. Только дотронулся до клетки, пошел по крепости звук: трубы затруби-

ли, барабаны забили, сторожа пробудились, схватили Иванацаревича и пове-

ли его к царю Афрону.

Царь Афрон разгневался и спрашивает:

- Чей ты, откуда?

- Я царя Берендея сын, Иван-царевич.

- Ай, срам какой! Царский сын да пошел воровать.

- А что же, когда ваша птица летала, наш сад разоряла?

- А ты бы пришел ко мне, по совести попросил, я бы ее так отдал, из

уважения к твоему родителю, царю Берендею. А теперь по всем городам пущу

нехорошую славу про вас... Ну да ладно, сослужишь мне службу, я тебя

прощу. В таком-то царстве у царя Кусмана есть конь златогривый. Приведи

его ко мне, тогда отдам тебе Жар-птицу с клеткой.

Загорюнился Иван-царевич, идет к серому волку. А волк ему:

- Я же тебе говорил, не шевели клетку! Почему не слушал мой наказ?