Психология денег: Как зарабатывать с удовольствием и тратить с умом. Книга-практикум

и заботиться о здоровье пожилых родителей. Но можно не завидовать этому и не стыдиться своих скромных возможностей,
а грустить по поводу того, что эти вещи мне (сейчас, пока или вообще) недоступны. Как ни странно, грусть — менее токсичное чувство, чем стыд и зависть. Она не так отравляет жизнь и может быть более конструктивной. Когда мы грустим, мы думаем о том,
что мы потеряли, а не о том, какие мы (или наши богатые соседи)
плохие и недостойные. В конце концов, вполне возможно, что нам еще удастся немного разбогатеть и мы позволим себе одну из этих недоступных радостей.
Задание
Если вас мучает стыд по поводу того, что ваши доходы не так высоки, как вам хотелось бы, и зависть к тем, у кого они выше,
спросите себя:
Что именно я хотел(а) бы себе позволить, но не могу?
Насколько мои стыд и зависть зависят от того, что о моих
доходах знают другие? Если бы никто не был в курсе, сколько я
зарабатываю, было бы мне стыдно или нет?

Если бы я был состоятельным человеком и попал в общество
очень богатых, я бы тоже испытывал стыд и зависть к ним?
Эти вопросы помогут вам лучше осознать свои чувства и сделать их более переносимыми и управляемыми. А возможно, уберегут ваш кошелек от покупки новой модели гаджета за шестизначную сумму.

Как не ссориться из-за денег
Когда-то (совсем не так давно) браки между людьми заключались в основном по экономическим соображениям. Крестьянину нужна была работница и мать детей. Дворянину — та, что выносит наследника поместий. Промышленная революция,
возможность предохраняться и заниматься сексом вне брака спутали карты. Чувства и экономика в браке стали существовать независимо друг от друга, и порой из-за этого случаются серьезные аварии. Споры о вкладе в семейный бюджет; попытки контролировать заработки супруга или супруги; декретный отпуск, в который весьма неохотно уходят отцы (что приводят к потере женщиной доходов и темпов карьерного роста), — только часть проблем. Их не решает брачный контракт, помогающий при разводе и делении имущества.
Ссоры из-за денег, их количества, источников заработка,
способов их потратить и вложить происходят не столько из-за конфликта интересов, сколько потому, что супруги испытывают в связи с деньгами разные чувства, имеют по их поводу разные бессознательные убеждения.
Аглая и Матвей, молодые супруги, пришли ко мне именно с этой проблемой. Матвей считал, что они зарабатывают достаточно, чтобы позволять себе крупные траты:
путешествовать, взять квартиру в ипотеку. Аглая возражала:
такие действия могут подорвать бюджет семьи, сначала надо пожить скромнее, откладывая какую-то сумму про запас, а потом уже тратить. В особенный ужас Аглая приходила при мысли об ипотеке: «Это же кабала на много лет!» — «Почему кабала?!
Собственное жилье — это свобода! — спорил Матвей. — Кабала
— это, как сейчас, отдавать каждый месяц за съем!» Точно такого же мнения они держались и по поводу машины: Аглая считала,

что купить авто — значит попасть в рабство техосмотров,
страховок и счетов на бензин, Матвей — что машина освободит их от толкучки общественного транспорта, а если ездить на ней в отпуск — и от дороговизны перелетов.
Я обратил их внимание на то, что они выражают свои чувства схожими словами. Стремления супругов были одинаковыми: оба хотели жить свободно и не быть в зависимости. Но Аглая считала,
что свободу дает счет в банке, а Матвей — что ее приносит бытовая обособленность (не нужно «толкаться со всеми» и
«зависеть от хозяйки квартиры»). Если перевести высказывания супругов в «валюту эмоций», для Аглаи важно снизить тревогу перед будущим, а для Матвея — уменьшить раздражение от контактов с посторонними людьми, зависимость от их решений.
Когда нам удалось сформулировать причину ссоры в терминах чувств, супругам стало легче искать компромиссы. Ушли взаимные обвинения в жадности и легкомыслии, на смену им пришло желание лучше понимать чувства друг друга. Матвей убедил Аглаю с цифрами в руках, что квартира для них не только комфортное жилье, но и хорошее вложение средств, а машину согласился признать своим личным проектом на благо семьи:
вкладывать в ее покупку и обслуживание только свои доходы.
Аглая в свою очередь вложила личное время в поиски подходящих вариантов недвижимости — и сделала этот шаг даже более выгодным, чем рассчитывал Матвей.
Чтобы не ссориться из-за денег, нужно прежде всего разглядеть за деньгами чувства.
Упражнение
Возьмите лист бумаги, разделите вертикальной чертой пополам,
и пусть каждый напишет на своей половинке фразы-аргументы в защиту своей позиции. Старайтесь начинать каждую фразу с выражения чувства. Например:

«Я боюсь, что мы не сможем выплатить этот кредит».
«Мне надоел этот холод, хочу на солнышко!»
«Я завидую родителям, которые могут дать детям хорошее образование».
Не бойтесь искренне выразить чувства, которые считаются
«некрасивыми»: ссориться из-за денег гораздо опаснее для любви,
чем короткое время побыть завистливым, обидчивым или злым.
Теперь сравните ваши фразы и чувства. Подумайте, как вы могли бы помочь партнеру в его чувствах. Что вы можете вместе сделать, чтобы сблизить ваши позиции и чтобы ни одно чувство не осталось «не при делах»? Помогает зачитать вслух фразы партнера — это дает возможность лучше прочувствовать и услышать их.
Не обвиняйте партнера в меркантильности и расточительности.
Как правило, если разобраться, у вас не обнаружится никакого конфликта интересов. Когда мы ссоримся про деньги — на самом деле мы ссоримся про чувства.

«Ты моя инвестиция»
С детьми за последний век произошла та же история, что и с браком. Когда-то люди рожали и растили детей с прицелом на то,
что дети будут помогать им в работе или обеспечивать в старости
(дискурс «стакана воды»). Это проговаривалось прямо, было нормой и не оспаривалось. Соответственно, родители могли по своему усмотрению распоряжаться будущим ребенка: направлять его в военную службу, оставлять при лавке, давать ему образование, «чтоб вышел в люди», девочек — выдавать замуж.
Дети были самой настоящей инвестицией.
Сейчас такое отношение к ребенку стало скорее ультраконсервативным исключением, чем правилом. Немногие пытаются напрямую диктовать детям, куда им поступать и чем заниматься. Несмотря на это, отношение к ребенку как к инвестиции никуда не ушло. При этом рискованность данного вида инвестиций — и психологическая, и финансовая — за минувший век значительно повысилась. Во-первых, детей стало меньше. Раньше один непутевый отпрыск из пяти или семи не становился семейной драмой. Если детей один-двое, они превращаются в уме родителя в некое олицетворенное Будущее,
которое может быть удачным или неудачным — как повезет. Во- вторых, от родителей теперь мало что зависит. Мир меняется очень быстро, неопределенность огромна. Абсолютно никто уже не в силах «пристроить ребенка» так, чтобы он с гарантией пошел в гору и оставался успешным (или даже счастливым). В-третьих,
совершенно иным стал психологический расклад. Ребенок независим и ничего родителю не должен.
Получается парадокс: родитель все детство «вкладывает» в ребенка, но это уже не инвестиции, пусть рискованные, а, по сути, невозвратные издержки. Мы просто даем ему (ей)

образование и возможности, а пригодятся ли они и будет ли он(а)
вообще ими пользоваться — неизвестно.
При этом очень многие продолжают относиться к своему вкладу именно как к инвестиции. Переживают, что ребенок, на которого потрачено столько времени, сил и денег, «ничего не хочет» (чаще всего это означает — «не хочет того, что хотят для него родители»). Пытаются впихнуть в ребенка как можно больше знаний, умений, дать как можно больше возможностей,
не считаясь с его актуальными желаниями. «Что он сейчас может понимать? Вот меня родители… И я потом им спасибо сказал. И
он скажет мне спасибо, когда вырастет».
За этой инвестиционно-педагогической деятельностью родители упускают из виду, что финансовый актив живет в будущем: он создан в расчете на то, что вкладываем мы сегодня, а выгоду получаем завтра. Ребенок же отличается от акции или банковского вклада прежде всего тем, что его сегодняшняя жизнь так же важна, как и его будущее. С точки зрения психологии наилучший, самый выгодный вклад в ребенка — это вклад в его психологическую устойчивость, которая станет ему прочной опорой в жизни, независимо от того, какие успехи и передряги его ждут. А для этого нужно немногое: прочная привязанность и развитие по возрасту (которое предполагает и известную долю свободного времени, не занятого учебой и разного рода целенаправленной активностью).
Психологически устойчивый человек, к которому относились как к субъекту, а не объекту денежных вложений, сможет сам стать собственной инвестицией, когда вырастет. И инвестировать в себя он будет так, как захочет сам.
Что же касается наших трат на детей, на их образование, то их следует признать не инвестицией, а потреблением. Мы сеем, не зная, что взойдет, и принимаем это как должное.

З А К Л Ю Ч Е Н И Е
Мои хорошие деньги
Книга почти окончена. Мы разобрались с бессознательными убеждениями, свойствами характера, проблемами самооценки,
когнитивными ловушками неопределенности и со многими другими аспектами психологии денег.
Пришло время вернуться к вопросам из главы 1.
Какие нереализованные потребности у меня есть?
Как деньги могут их удовлетворить?
Сколько денег мне нужно?
Сколько времени я готов(а) посвящать деньгам?
Чем из того, что есть у меня сейчас, я готов(а) заплатить или пожертвовать ради того, чтобы получить больше денег?
Посмотрите на свои ответы. Теперь вы знаете о себе и своих деньгах немного больше. Возможно, вы что-то хотите изменить или дополнить в своих ответах.
Подумайте над дополнительными вопросами. Сформулируйте для себя то, чем вы довольны в ваших отношениях с деньгами и над чем вам хотелось бы поработать.

Скачать 2,44 Mb.

Поделитесь с Вашими друзьями: