Методическое пособие Саморазрушающее (аддиктивное) поведение детей и подростков

            Напомним, что данная методика предназначена для определения динамики степени (актуальности) риска появления зависимого поведения в конкретном образовательном учреждении. В этом смысле методика не служит инструментом психологической диагностики, скорее это один из инструментов   оценки эффективности реализуемых программ профилактики. Надо помнить, что в данном случае единицей анализа является не конкретный подросток, а группа (класс) в контексте всей параллели или школы. Можно сказать, что речь идет даже не о группе риска, а о риске в группе, о риске для группы.

 

4. Токсикомания

 

Психокоррекционная работа при формировании аддиктивного

На фоне огромного роста наркомании среди молодежи ситуация, складывающаяся в результате систематического вдыхания летучих растворителей детьми, драматична. Дети младшего школьного возраста для токсического опьянения используют преимущественно органические растворители типа клея «Момент», летучие компоненты которого обладают галлюциногенным и общетоксическим действием. Другие органические растворители, например, вещества для обработки мебели, бензол, ацетон, и другие, применяются реже.

Клиническая практика указывает на преобладание в формировании токсиманической зависимости психологических и социальных факторов. Следовательно, употребление токсических веществ в большинстве случаев является вариантом психологического поиска относительной гармонии с иллюзорной реализацией детских фантазий.

В настоящее время в психокоррекционную работу вошли многочисленные техники, направленные на решение проблемных ситуаций личности в состоянии транса, т.е. в измененном состоянии сознания (ИСС). Эти методики (трансперсональная психотерапия, кататимно-образная психотерапия или символ-драма) используют специфические состояния «инсайта». В инсайтных переживаниях происходит не только кардинальное изменение отношения человека к его проблемам, но и мощные психофизические изменения целительного характера.

Групповая терапия носит ограниченный характер в виду того, что в группе начинают доминировать негативные лидеры, наиболее агрессивные дети, обычно те, которые имеют наибольший стаж злоупотребления растворителями и личностные расстройства. Их стремление к самоутверждению через силу делает работу с такими детьми в группе достаточно сложной.

Наиболее важным этапом является индивидуальная психотерапия. В процессе индивидуального психотерапевтического подхода дети начинают вести себя мягче, спокойнее. Исчезает внутренняя, столь характерная для токсикоманов конфронтация, стремление через активную агрессию утвердить свое «Я» и не воспринимать мир взрослых.

Для индивидуальной психотерапии разработаны простые и доступные для психологов и школьных педагогов техники.

Они опираются на теоретические и практические положения краткосрочной психодинамической психотерапии Х.К.Лейнера (кататимно-имагинативная психотерапия). Она разработана для детей и подоростков, страдающих ингаляционным злоупотреблением психоактивных веществ. Психокоррекционный подход предполагает целенаправленную проработку (свободное фантазирование) на строго определенную тему, являющуюся символическим отражением основных проблем ребенка.

Целенаправленное визуально-образное представление глобальных архетипических, символических образов всегда носит глубоко индивидуальный характер, отражает личностно значимые стороны ребенка и, естественно, его основные проблемы.

Индивидуальные занятия проводятся в уютном помещении, относительно изолированном от внешних раздражителей, не напоминающем обстановку класса или школьного кабинета. Ребенку предлагают сесть в уютное кресло и чувствовать себя непринужденно. После 10-15минутного знакомства (разговора о школе, проблемах, интересах, текущих событиях) приступают к занятию.

Ребенка просят максимально расслабить руки, ноги, как будто он собирается немного подремать, сделать несколько глубоких вдохов. Такие инструкции на релаксацию даются в течение 2-4 минут. Затем дается вводная типа: «Теперь попробуем проверить, как ты умеешь рассказывать истории, фантазировать».

Предлагается первый сюжет: «Прошу тебя представить какое-нибудь открытое место – поле, луг или поляну. Ты можешь представлять это с открытыми или с закрытыми глазами, как тебе удобнее». После короткой паузы специалист спрашивает у ребенка, что ему удалось представить. Дети легко выполняют просьбу, воображая предлагаемый сюжет. В дальнейшем ведущий задает наводящие вопросы, как бы подталкивая цепь воображаемых представлений ребенка, не давая наводящей информации. Все вопросы должны быть общими,  неконкретными, например, если ребенок сказал, что он представил себе луг, следует попросить описать его подробно, что он там видит, помогая ему репликами типа: «что еще? Что впереди? По бокам? Сзади? Размеры? Какое время года? Какое у тебя настроение?». Не следует индуцировать ответы ребенка вопросами типа: «есть ли где-то лес? Трава под ногами зеленая? Много ли цветов на лугу?»,  то есть постараться обеспечить максимальную спонтанность ответов. Если ассоциации ребенка «уводят» его от предполагаемой фабулы, например: «я вошел с луга в лес, поискать грибов», следует ненавязчиво вернуть его к теме поля, луга. Ребенку предлагается полная свобода поведения на этом лугу; его просят рассказать о том, что он стал бы там делать – «загорать», «рвать цветы», «бегать» и т.д.

Первые занятия такого типа продолжаются 10-15 минут, в дальнейшем их можно увеличить до 20 минут. Занятие заканчивается пятиминутной беседой о самочувствии, настроении, планах.

Сюжет поля, луга является базовым, символически отражающим «поле жизни», некое пространство индивидуального существования.  В норме здоровые люди, в том числе и дети, представляют зеленый луг или поле в середине лета, с яркими цветами в солнечный день. Пространство может быть обширным, до горизонта (что может указывать на высокий уровень притязаний), или ограниченное лесом, горами, забором и т.п. Сюжет поля (как любой другой) причудливо сочетает в себе желания и мечты: радость, безмятежность, безоблачность существования, что даруется пышной зеленью, цветами, ярким солнцем.

Состояние хронического стресса, тенденции к тревоге, депрессия четко отражаются на воображаемых представлениях уже на первых занятиях. Так, дети из неблагополучных семей, живущие в обстановке напряжения и страха, часто ясно «видят», что «торчат острые колючки», «трава выгорела». Один ребенок сказал даже так: «поле зеленое, но идти по нему страшно – это болото».

2 занятие

 Ведущим сюжетом является представление ручья. Часто дети сами говорят , что на краю поля, дуга «видят»  ручей. Если этого не происходит, ведущий предлагает вопрос: «А нет ли на твоем лугу, где-то в стороне, маленького ручья?», на что дети откликаются новой цепочкой ассоциаций.  Как и в сюжете «поле», ведущий направляет воображение ребенка репликами: «какой ручей?», «глубина?», «вода», «а что там еще?» и т.д.  Если ребенок ярко представляет себе сюжет, легко фантазирует, можно попробовать искупаться в чистой воде, попить ее, спрашивая при этом, какие ощущения он испытывает. Обычно дети быстро погружаются в образ, а некоторые столь ярко его переживают, что подносят ладошку с «водой» ко рту, «пьют» ее, делая глотательные движения.  Можно предложить ребенку пойти вдоль ручья – вверх или вниз; сделать определенный выбор, что в психотерапевтической традиции трактуется как возвращение к материнскому началу (воображаемое движение к истокам или стремление к слиянию).

Сюжет ручья, воды является не только важным вводным упражнением, но и может давать значительный информационно-диагностический материал. Так, если ручей представляется пересохшим или мутным, это может указывать на  серьезные проблемы во взаимоотношениях раннего детства, связанных с недостатком любви, защищенности. Воображаемое купание, питье чистой воды имеют определенный целительский смысл, символически «очищая» ребенка. Ибо, как бы не была выражена анозогностическая тенденция у детей-токсикоманов, они всегда частично понимают «грязность», вредность, разрушительность пристрастия к  вдыханию токсических веществ. Ведь информация о вреде вдыхания клея для здоровья поступает к детям не только от преподавателей, родных, медиков и т.д., но и от собственного организма в виде признаков отравления, головокружения, головной боли, тошноты, слабости. Картины соприкосновения с  водой, эмоционально ярко, позитивно переживаемые, сами по себе формируют бессознательное чувство отторжения вредной, «грязной» привычки, создавая условия для дальнейшей коррекции.

3 занятие.

Сюжет некоего существа, выходящего из леса или пещеры. Данный сюжет в психоаналитической трактовке Х.К.Лейнера является отражением бессознательных страхов и желаний, уходящих своими корнями в период раннего детства. У детей-токсикоманов этот сюжет очень часто выражает вытесняемый или символический образ разрушительно - запретного токсического вещества и несет мощный заряд фрустрации.

К третьему занятию вся процедура сеанса становится для ребенка привычной. Ведущий просит его устроиться удобнее и вновь представить картину луга, что дети делают без затруднений.  Затем ребенка просят «осмотреться» по сторонам, спрашивая, что находится впереди, слева, справа, сзади: луг или гора. Ребенка просят «вглядеться» с некоторого расстояния в картину леса или горы, описать ее (картину) в подробностях, а затем представить себе, что кто-то наблюдает за ним из глубины леса или из темной пещеры. Затем следует попросить ребенка вообразить, что этот наблюдающий выходит из закрытого пространства и приближается к нему. Обычно дети представляют существо из леса в виде животного – зайца, волка и другого, более или менее агрессивного и опасного. В психоаналитической традиции существо, выходящее из лесу (пещеры), если оно имеет угрожающий характер, отражает уровень агрессии или эмоционального напряжения, связанного субъективным неблагополучием в микросоциуме.

Традиционной психотерапевтической тактикой в этом случае считается следующий прием: опасное существо необходимо умилостивить. Если это зверь, «покормить его вкусной едой», затем подойти к нему с добром и успокоить, погладить.  Если это агрессивный человек или какой-либо монстр, попытаться с ним договориться, «выяснить», почему он злобен, и затем, поняв его, подружиться.

Однако в воображении детей токсикоманов существо, выходящее из тюрьмы, почти всегда символизирует их главную проблему – пристрастие к токсическим веществам,  и это существо имеет облик бескомпромиссно опасный. Так, одна девочка 9 лет (около года регулярно дышит клеем «Момент») «увидела», как из леса выскочила симпатичная белочка, но когда девочка хотела ее погладить, мгновенно превратилась в страшную, колючую, готовую укусить «зверюгу». При рассказе об этом у ребенка возникла заметная вегетативная реакция, она побледнела, покрылась потом, Гуки у нее задрожали. Девочка отказалась развивать данную тему. Другой мальчик 10 лет (с двухлетним стажем эпизодического вдыхания «Момента») «увидел» выходящего из леса вампира «с красными глазами», «с клыков которого капал клей».

Индифферентные, не враждебные образы у токсикоманов встречаются значительно реже, чем у детей с невротическими симптомами и девиантным поведением, а  если встречаются, то это можно указывать на эмоциональную пустоту, безразличие как личностное свойство или дефект ЦНС. В связи с тем, что ребенок символически олицетворяет токсическое пристрастие, психотерапия строится не на интеграции чувства агрессии, а на категорическом и безусловном отторжении и преодолении эмоции агрессии и ее носителя.  С этой целью символика дальнейших представлений включает в себя образы активной борьбы и победы над злом.

После короткого вводного представления поля, луга попросить ребенка «увидеть» на этом поле, где-то вдали, маленькую фигурку человечка или какого-то иного существа. В очень редких случаях это ребенку не удается и тогда возможно дополнить спонтанное воображение внушением типа: «вглядись, вон там, вдали, на линии горизонта, человечек; посмотри, видно голову, руки…» и т.д. В целом внушение того или иного образа нежелательно, всегда следует создавать только условия, подталкивающие ребенка к спонтанному фантазированию.  В данном случае представление человечка, символически выражающего внутреннее «Я» ребенка, его собственный собирательный образ, вынесенный вовне, иногда встречает внутреннее сопротивление. В традиции психоанализа считается, что это связано с негативным и аутоагрессивным самовосприятием, бессознательным нежеланием смотреть правде в глаза в отношении самого себя, по-детски понимая всю пагубность своего пристрастия. Тем не менее, этот барьер сравнительно легко преодолим, и когда ребенок начинает уверенно фантазировать на тему «человечка», следует попросить его руководить этой фигуркой: дать ему (воображаемому существу) команду поднять правую руку, опустить, затем левую, попросить ее пройтись влево, затем вправо и т.п. К концу занятия ребенок обычно легко фантазирует, с интересом манипулируя фигуркой. Интересно, что воображаемый образ в процессе занятий быстро приобретает те черты и качества, которые ребенок хотел бы видеть в себе. Отчасти это происходит спонтанно;  отчасти ведущий может ускорять его вводными фразами типа: «присмотрись, кажется, он сильный, богатырь какого-то красного цвета, или загорелый…». Следует отметить, что для многих мальчиков идеальным воплощением мечты являются герои боевиков, мускулистые, неуязвимые, выходящие победителями из любой переделки – и одновременно эти герои не являются наркоманами. Дети легко «примеряют» к себе этот образ, активно вживаются в него, получая ощущение защищенности и уверенности. Герои кинофильмов легко «вписываются» в детскую психологию токсикоманов с ее культом силы, желанием найти отдушину в тяжелой жизненной ситуации.  У других детей, обычно младшего возраста, таким героическим образом является, например, робот из мультфильмов – железный, могучий, неуязвимый. Следует признать, что герои отечественных мультфильмов редко являются выразителями бессознательных желаний и тенденций ребят – токсикоманов, при том что это, как правило, действительно добрые, не агрессивные и умные мультфильмы. Парадоксально, что когда дети «дышат» клеем, то в галлюцинациях у них легко появляются видения зайца, волка и других персонажей мира отечественных мультфильмов.

Возможно, это связано с тем, что в своем большинстве дети-токсикоманы происходят из неблагополучных семей.  Они рано приобщаются к жесткому миру взрослых, часто бывают циничными, озлобленными, недоверчивыми и преждевременно теряют радостное восприятие мира.

5 занятие.

Занятие посвящено формированию в сознании ребенка двух альтернативных образов, несущих сильное и доброе, и, наоборот, злое начало. На уже знакомом поле ребенка просят представить образ силы в виде богатыря, могучего и уверенного, который подчиняется командам «героя». Ребенка просят в деталях описать его. Затем просят вообразить врага, символический образ своего пристрастия, который представлялся ранее.

Две-три минуты ребенка просят «видеть» позитивный образ, затем две-три минуты – негативный, с тем, чтобы ребенок четко ощутил их различие (некоторые дети переживают альтернативные образы достаточно эмоционально и ярко). Так повторяется в течение занятия несколько раз. Процесс перехода от позитива к негативу и, наоборот, при условии яркого детского воображения, достаточно болезнен и утомителен. Поэтому после 15- или 20-минутного занятия следует 10-15 минут спокойно поговорить с ребенком, переключив его внимание на приятные для него темы, его интересы, введя в беседу элементы релаксации, используя базовые фразы для комментария типа: «как это легко и спокойно…», «наверно, это приятно и навевает успокоение…», всячески при этом своей позой и интонациями «подстраивая» ребенка в направлении расслабления.  Данное занятие проходит не всегда гладко, поэтому в следующую встречу его можно повторить, варьируя различные нюансы образов.

6 занятие.

К шестому занятию дети легко могут включаться в воображаемую ситуацию. Фабула занятия  представляет собой проигрывание воображаемого боя позитивного и негативного  (символизирующего пристрастие к вдыханию клея) начал в ребенке.  Этот «бой» может  происходить спонтанно или под влиянием определенного поведения. Как уже отмечалось, оба образа должны представляться ребенку максимально конкретными. Позитивный – сильный, крепкий, любимый ребенком, обычно кинематографический борец со злом и соответствующей атрибутикой (мускулы, смелость, независимость, красивая внешность и т.п.); негативный выступает в виде злодея, вампира, страшного гадкого паука, окрашенного в черные краски. Ребенку предлагается воспроизвести указанные образы и смоделировать воображаемый бой с ударами, использованием оружия и конечным уничтожением врага. Увлеченные своей фантазией, дети постоянно отождествляют себя с положительным героем и уже как бы сами борются со злым началом. Роль ведущего остается прежней – ненавязчиво направлять цепочку визуальных ассоциаций ребенка, предоставляя ему полную возможность излагать, рассказывать свою сказку. Это выглядит обычно так.

Сюжет боя необязательно сразу заканчивается победой. Иногда дети говорят, что они устали или отвлекаются на какие-то другие сюжеты. Не следует на данном занятии настаивать на продолжении боя. Проигрывание сюжета битвы переносится на другое занятие и, как правило, бывает более победоносным. Сюжет «бой» повторяется несколько раз до безусловного ощущения победы, когда после занятия дети испытывают чувство подъема, радости, силы. Однако не следует и злоупотреблять использованием данного сюжета. В отличие от сюжетов поля, ручья, несущих функции релаксации, сюжет боя, как выражение  самоутверждения через агрессию, легко стереотипизируется детьми и перестает носить функцию направленности на преодоление болезненного пристрастия и на бессознательное отрицание самой идеи употребления ингаляционных растворителей.

Шесть занятий – это тот минимум, который предусматривает психотерапевтическая часть психокоррекционной программы. На практики обычно проводится 7-8 занятий. Редко больше.  У некоторых детей с ярким воображением удается добиться хороших результатов поведения антинаркотического характера за 2-4 занятия.

                     Компьютерная зависимость

            Компьютеры широко внедряются в повседневную жизнь. Возрастает количество людей, умеющих работать с компьютерными программами, играть в компьютерные игры. Повсеместно распространены салоны компьютерных игр, игровые автоматы. Освоение программ по пользованию компьютером сопровождается интенсивным освоением игровых программ. Можно наблюдать, как пользователи часами раскладывают на экране монитора карточные пасьянсы, гоняют шарики, водят самолеты и машины, поражая какие-то цели и набирая очки, нервничают, если не удается достигнуть цели, ликуют, когда удается. Многие из них становятся «коллекционерами игрушек», покупая и переписывая их, затрачивая при этом достаточно много времени. На работу, учебу, полноценный отдых и общение с близкими и друзьями не хватает времени. (С.100-107 - 2)

В последнее время наметились исследования в области игровой зависимости, которые рассматривают в основном психологические аспекты данной проблемы по аналогии с психологическими аспектами наркотической, алкогольной и других «традиционных» зависимостей. Проведение таких параллелей весьма удобно с точки зрения научного исследования игровой зависимости, т.к., в случае подтверждения эквивалентности этих видов зависимости, станет возможным спроецировать весь объем знаний, накопленных в области «традиционных» зависимостей, на зависимость от компьютерных игр. Имеются также работы, посвященные проблемам хакерства.

В литературе выделяются следующие виды злоупотребления информационными технологиями: компьютерные игры, Интернет-зависимость, «чат»-зависимость, хакерство. Рассмотрим их более подробно.

В литературе предложена следующая динамика игровой зависимости, в которой можно выделить четыре стадии развития психологической зависимости от компьютерных игр: стадия легкой увлеченности; стадия увлеченности; стадия зависимости; стадия привязанности. Каждая из стадий имеет свою специфику.

На стадии увлеченности появляется новая потребность-игра в компьютерные игры. Игра в компьютерные игры на этом этапе принимает систематический характер. Если человек не имеет постоянного доступа к компьютеру, т.е. удовлетворение потребности фрустируется, возможны достаточно активные действия по устранению фрустирующих обстоятельств.

Зависимость на этой стадии может проявляться в социализированной и индивидуализированной форме. Социализированная форма зависимости отличается поддержанием социальных контактов с социумом (в основном с такими же игровыми фанатами). Такие люди очень любят играть совместно, играть с помощью компьютерной сети друг с другом. Игровая мотивация в основном носит соревновательный характер. Эта форма зависимости менее пагубна в своем влиянии на психику человека, чем индивидуализированная форма. Различие в том, что люди не отрываются от социума, не уходят в себя; социальное окружение, хотя и состоящее из таких же фанатов, все же, как правило, не дает человеку полностью оторваться от реальности, уйти в виртуальный мир и довести себя до психических и соматических нарушений.

Для людей с индивидуализированной формой зависимости такие перспективы гораздо более реальны. Это крайняя форма зависимости, когда нарушаются не только нормальные человеческие способности мировоззрения, но и взаимодействие с окружающим миром. Нарушается основная функция психики – она начинает отражать не воздействие активного мира, а виртуальную реальность. Для таких людей компьютерная игра – это своего рода наркотик. Если в течение какого-то времени они не «принимают дозу», то начинают чувствовать неудовлетворенность, испытывают отрицательные эмоции, впадают в депрессию. Это клинический случай, это образ жизни, ведущий к патологии.

Стадия привязанности. Эта стадия характеризуется угасанием игровой активности человека, сдвигом психологического содержания личности в целом в сторону нормы, т.е. человек «держит дистанцию» с компьютером, однако полностью оторваться от психологической привязанности к компьютерным играм не может. Это самая длительная из всех стадий – она может длиться всю жизнь, в зависимости от скорости угасания привязанности.

Многое сделано в области исследования мотивации игровой деятельности, однако мотивация, в каком смысле понимают ее большинство исследователей, не является первостепенным фактором формирования зависимости. Мы считаем, что механизм формирования игровой зависимости основан на частично неосознаваемых стремлениях, потребностях: уход от реальности и принятие роли.

Ситуация усугубилась а подключением персонального пользователя к Интернету. Продолжительные исследования в университете Карнеги-Меллона (США) показали, что интенсивное исследование Интернета ведет к сужению социальных связей, вплоть до одиночества, к сожалению внутрисемейного общения, развитию депрессивных состояний. Некоторые американские исследователи отмечают, что отсутствие или недостаточный доступ к Интернету усугубляет неравенство между людьми. За последние десять лет Интернет превратился в существенный фактор индивидуального развития и трансформации личности. Исследователи достаточно объективно расценивают как положительные, так и негативные стороны применения Интернета.

Остальные разновидности деятельности, осуществляемой посредством Интернета, а именно общение, познание и игра (развлечение), обладают свойством захватывать человека целиком, не оставляя ему иной раз ни времени, ни сил на другие виды деятельности. В связи с этим в настоящее время интенсивно обсуждается феномен (или заболевание, или синдром) (нарко-) зависимости от Интернета, или Интернет-аддикции. Это едва ли не единственная область во всем спектре гуманитарных исследований в Интернете, на разработку которой не претендует никто, кроме клинических психологов. Исследователи исходят из возможности развития зависимости (аддикции) не только от вводимых в организм материальных сущностей, но и от производимых субъектом действий и сопровождающих их эмоций (Войскунский А.Е., 2000).

Как отмечают исследователи, Интернет-аддикции не подчиняются закономерностям формирования зависимости, выведенным на основании наблюдений за курильщиками, наркоманами, алкоголиками или патологическими игроками. Если для формирования традиционных видов зависимости требуется определенное время (исключение составляют синтетические наркотики), то для Интернет-зависимости этот срок резко сокращается. В работе А.Е. Воискунского «Психологические феномены Интернет-аддикции» анализируются данные, полученные К.Янг. По этим данным, 25 % аддиктов приобрели зависимость в течение полугода после начала работы в Интернете, 58 % - в течение второго полугодия, а 17 % - по прошествии года. Кроме того, если долговременные последствия зависимости от алкоголя либо наркотиков хорошо изучены, то применительно к Интернет – аддикции отсутствует возможность долговременного наблюдения.

Чаще всего Интернет-аддикция понимается как:

- зависимость от компьютера,т.е. обсессивное пристрастие к работе с компьютером (играм, программированию или другим видам деятельности);

- «информационная перегрузка», т.е. компульсивная навигация по WWW, поиск в удаленных базах данных;

- компульсивное применение Интернета, т.е. патологическая привязанность к опосредованным Интернетом азартным играм, онлайновым аукционам или электронным покупкам;

- зависимость от «кибернет-отношений», т.е. от социальных применений Интернета: от общения на чатах, групповых играх и телеконференциях, что может привести к замене реальных семьи и друзей виртуальными;

 - зависимость от «киберсекса», т.е. порнографических сайтов в Интернете, от обсуждения сексуальной тематики в чатах или специальных телеконференциях «для взрослых».

В деятельности «аддикта» очевидны глубокая заинтересованность, любопытство, гипермотивированность. Интернет-аддикция граничит с описанием субъекта, увлеченность процессом познания, испытанием себя или творчества; наиболее адекватным психологическим аналогом феномена зависимости от Интернета будет опыт потока, или аутоделический опыт. Возникает ощущение переноса в новую реальность; опыт потока ведет к нарушению чувства времени, отвлечению от окружающей физической и социальной среды.

В настоящее время получены определенные результаты, подтверждающие предположение, что опыт потока детерминирован в деятельность пользователей Интернетом. Им характерны

        Высокий уровень умений (относящихся к работе в Интернете) и контроля;

        Высокий уровень мобилизованности (работа в Интернете воспринимается как вызов способностям и умениям) и возбуждения;

        Фокусированность внимания (высокая концентрация);

        Интерактивность (скорость работы компьютера, быстрота загрузки веб-страниц) и «телеприсутствие» или «телепогруженность» в «киберпространство».

Необходимо помнить, что зависимость от Интернета нередко скрывает другие аддикции или психические отклонения. Зависимые от Интернета  пользователи нуждаются в квалифицированной психотерапевтической помощи.

            Чат. Чем занимаются находящиеся в чате люди – понять поначалу довольно сложно. Прелесть чатного общения не только и не столько в размере аудитории, сколько в том, что в чатах можно ВСЕ: полная раскрепощенность мыслей и души. Это своего рода глобальная исповедальня. Этот мир прекрасен, но не комфортен. Вот почему жители виртуальной страны рано или поздно пытаются приблизить мир виртуальный к реальному (реальные знакомства с виртуальными собеседниками). Однако чат является прекрасным, даже единственным средством общения и даже обучения для людей, ограниченных физическими и умственными недугами.

            Хакерство. Другой проблемной областью при изучении глобальных изменений личности является так называемое хакерство. Часто хакеров описывают с негативной стороны, подчеркивая их запретные действия – разработку и распространение компьютерных вирусов (которые портят или уничтожают информацию), взлом электронных систем защиты информации, кражу средств с помощью компьютерных сетей. Но противоправные действия характерны лишь для части хакеров, в то время как для других членов этой группы свойственно переживание включенности в деятельность, поиск и решение творческих задач.

            Проблема хакеров актуальна для психологов с нескольких точек зрения. Для общей психологии приобретает особое значение вопрос о развитии личности в условиях новой, совершенно особенной знаковой среды.  В рамках изучения психологических последствий информатизации хакерство  представляет собой один из вариантов «негативного» развития личности при воздействии информационных технологий, изучение механизмов которого может помочь в исследовании других вариантов последствий информатизации.

            Таким образом, необходимо помнить, что зависимость от компьютерной техники нередко скрывает другие аддикции или психические отклонения. Зависимые от компьютеров пользователи нуждаются в квалифицированной  психологической помощи.