Литература Швейцарии 1920-1930-х годов (Р. Музиль, Г. Брох, С. Цвейг)

9. Литература Швейцарии 1920-1930-х годов (Р. Музиль, Г. Брох, С. Цвейг).

Причины этого явления связаны, несомненно, с распадом Австро-Венгерской империи. Многие художники, в одночасье лишившись родины, гражданства, национальной и культурной среды, оказались в ситуации «бегства без конца» — сначала от неустроенности послевоенных лет, а затем от набравшего силу и подгнившего себе Австрию германского фашизма. Ощущение бездомности, безысходности, неприкаянности породило ностальгию по довоенному прошлому. Так возник Габсбургский миф, образ если не «золотого века», то хотя бы «золотой осени» империи в эпоху Франца Иосифа (1830—1916).

Одним из самых выдающихся писателей, пытавшихся разгадать загадку Габсбургского мифа, стал Герман Брох (1886— 1951), мастер интеллектуально-аналитической прозы. Он был не только писателем, но еще и философом, и математиком. Его проза отличается многослойностью и метафорической «сгущенностью», насыщена символической образностью, литературными реминисценциями, философскими раздумьями. Броха интересует прежде всего внутренний мир человека, проблемы совести, вины, ответственности — этический фундамент бытия. Говоря о настоящем и недавнем прошлом Европы, он с тревогой вглядывался в будущее и предугадал грозные реалии XX столетия: авторитаризм, тоталитаризм, непримиримую конфронтацию политических систем, различные формы массовых психозов, вопиющее ущемление прав человека и его достоинства. Броха в послевоенной Австрии знали немногие. По- настоящему вчитываться в книги Броха стали только в 1960-е годы, после выхода в свет десятитомника его произведений. 
Сегодня то, к чему призвал Брох, — интеллектуальное сопротивление тоталитаризму и массовой истерии, необходимость «Закона о защите человеческого достоинства», повышение философской содержательности искусства, — не утратило своей актуальности. Цель своего творчества Брох сформулировал следующим образом: «Вся моя работа и все мои мысли вот уже много лет отданы решению одной задачи: как вернуть человека (не одного только немца, а человека вообще) на путь нарастающей гуманизации?»- Говоря о необходимости единства единичного и общего, Брох проявил себя как писатель очень австрийский. Синдром утраты страны своего детства и юношества позволил ему увидеть симптомы неблагополучия там, где писатели стран с менее драматической судьбой их просто не замечали. Ему было ясно, что в прошлое ушли не только опереточные графы, фиакры, страсти, но и нечто более существенное — ощущение целостности мира. Уже в трилогии «Лунатики», создававшейся еще до прихода к власти национал- социалистов и незаслуженно обойденной вниманием критики, он предостерегающе заговорил о распаде ценностей, который неминуемо ведет к разгулу низменных инстинктов. Обнажению психологических корней тоталитаризма и искусу его демагогии посвящен также роман «Наваждение» , написанный в 1936-м и впервые опубликованный только в 1970 г. А в романе «Невиновные» Брох без обиняков сказал о вине тех, кто вроде бы не несет прямой ответственности за постигшую Германию и Австрию катастрофу но вместе с тем в силу своей аполитичности сделал возможным приход к власти национал-социалистов.

Роберт Музиль ( 1880— 1942) — крупнейший австрийский писатель XX в. Его творчество во многом созвучно художественным исканиям европейского модернизма

Романом «Человек без свойств» Музиль хотел, по его словам «внести свой вклад в духовное постижение мира». Действие романа происходит в 1913 г. в Какании, как с легкой руки писателя стали иронически называть империю Франца Иосифа (Йозефа) накануне Первой мировой войны. У Музиля находит воплощение не только движение Дунайской империи к роковому трагическому финалу, но и попытка избежать его, спасшись бегством в утопию — государственно-общественную, предпринимаемую сторонниками так называемой «параллельной акции», и личную, частную, которую пытается осуществить главный герой Ульрих, «человек без свойств» (он наделен чертами характера самого автора) Можно сказать, что в первом томе романа изображается крах коллективной утопии, а во втором — крах утопии индивидуальной.

Психологические новеллы австрийца Стефана Цвейга, героями которых стали люди, жившие в самые напряжённые периоды истории: Ф. Магеллан, шотландская королева Мария Стюарт, нидерландский философ-гуманист Эразм Роттердамский, политик и чиновник наполеоновского времени Ж. Фуше. Драмы, написанные рукой Цвейга, разыгрываются в считанные часы, но это всегда главные моменты жизни, когда происходит испытание личности, проверяется способность к самопожертвованию. Цвейг нередко писал на стыке документа и искусства. При этом он всегда виртуозно работал с документами, обнаруживая в любом письме или мемуарах очевидца психологическую подоплёку. Цвейг создал и детально разработал свою собственную модель новеллы, отличную от произведений общепризнанных мастеров короткого жанра. События большинства его историй происходят во время путешествий, то увлекательных, то утомительных, а то и по-настоящему опасных. Всё, что случается с героями, подстерегает их в пути, во время коротких остановок или небольших передышек от дороги.