Лекции по стилистике и культуре речи

1. 
   Стилистика как особая научная дисциплина.
   
2. 
   Истоки стилистики.
   
3. 
   Расскажите о становлении стилистики как лингвистической научной дисциплины.
   
4. 
   Предмет и задачи стилистики.
   
5. 
   Определение стилистики.
   
6. 
   Основные понятия и категории стилистики.
   
7. 
   Стилистическая структура языка.
   
8. 
   Стиль как основное понятие стилистики.
   
9. 
   Стилистическое средство.
   
10. 
    Стилистическая коннотация.
    
11. 
    Стилистическая окраска.
    
12. 
    Стилевая черта.
    

1. 
   Стилистические ресурсы имени существительного, имени прилагательного, имени числительного, местоимений, глаголов, причастий, деепричастий, наречий, служебных частей речи.
   
2. 
   Стилистические средства синтаксиса. Стилистические ресурсы словосочетаний, простых предложений, сложных предложений.
   

Кожина М.Н. Стилистика русского языка. – М., 1983. – С.7–31.

Стилистика русского языка. Под ред. Шанского Н.М. – Л., 1989.

1. 
   Стилистические ресурсы имени существительного, имени прилагательного, имени числительного, местоимений, глаголов, причастий, деепричастий, наречий, служебных частей речи.
   

Стилистические парадигмы числительных образуют склоняе­мые и несклоняемые формы одного и того же слова, а также числительные, относящиеся к разным разрядам. На отсутствие склонения определенных разрядов числительных во многом оказало влияние их цифровое обозначение, свойственное всем жанрам речи (за исключением некоторых видов деловых бумаг). «Цифровое обозначение, при беглом прочтении утрачивающее склоняемость, способствует стиранию падежных форм в устной речи на стыке первых слов составного числительного» (Граудина Л. К., Ицкович В. А., Катлинская Л, П. Грамматическая пра­вильность русской речи: Опыт частотно-стилистического словаря вариантов. М., 1976, с. 258.). На­пример: Встреча с 5574 участниками. В книжной речи рекомендуется употреблять: Встреча с пятью тысячами пятьюстами семью­десятью четырьмя участниками. В разговорной речи произносится: Встреча с пятью тысячами пятьсот семидесятъю четырьмя участниками. Здесь стилистически противопоставленной оказывается и форма сложного числительного в творительном падеже: семьюдесятью — семидесятью (разг.).

Синонимические отношения существуют между количествен­ными и собирательными числительными (два — двое), между количественным числительным и счетным существительным сто — сотня, двенадцать — дюжина.

Ограничения, накладываемые грамматикой на употребление собирательных числительных (одушевленные, мужского рода и т. п.), приводят к тому, что количество вариантов типа два — двое весьма незначительно. При наличии выбора вариант со словом двое (трое...) предпочтителен со словами, широкоупотре­бительными в повседневном общении: двое детей, двое друзей, трое приятелей. В сочетании со словами иных лексических пластов собирательные числительные вносят недопустимую сниженную окраску (Супрун А. Е. Славянские числительные. Минск, 1969, с. 106.). Поэтому нельзя употреблять сочетания «двое генералов», «двое послов», «трое профессоров» (правильно: два генерала, два посла, три профессора).

Счетные существительные (пара, десяток, дюжина, сотня и др.) используются в разговорной речи: в ста метрах — в сотне метров (разг.), два рубля — пара рублей (прост.).

Стилистическую окраску приобретает числительное один (одна), употребленное при обозначении даты: одна тысяча девятьсот восьмидесятый год (официально-деловой стиль). Нейтральной формой является пропуск этого числительного: тысяча девятьсот восьмидесятый год.
Стилистические ресурсы местоимений формируются главным образом за счет синонимов. Наиболее разнообразны экспрессивно-стилистические значения, свойственные синонимичным заменам местоимения я. Ты вместо я используется в разговорной и, как ее отражение, в публицистической и художественной речи, когда говорящий приписывает совершаемые им действия обобщенному лицу. Например: С каждым годом хорошеет село. И теперь, когда идешь ты по улице, видишь по обеим сторонам асфаль­тированной дороги ряды новых домов (Из газеты).

Он (она) вместо я используется в разговорной и художественной речи, когда говорящий смотрит на себя как бы со стороны или по каким-либо причинам не хочет себя называть: В Херсоне уже убили городского голову. Я не хочу, чтобы они убили его здесь, потому что здесь «он» — это «я» (К. Симонов).

В научной и публицистической речи замена местоимения я существительными автор, корреспондент и другими переводит 1-е лицо в 3-е с целью объективации.

Мы вместо я используется во всех стилях, но имеет различную экспрессивно-стилистическую окраску. Так, в научном и публи­цистическом стилях мы объединяет автора и читателя, лектора и аудиторию, помогая «скрыть» собственное «я». Иногда в одном и том же тексте чередуются местоимения я и мы. Например: Понимая указанным образом непринужденность речи, мы считаем, что разговорная речь обслуживает частную, неофи­циальную сферу общения... Исходя из этих соображений, я считаю признак неофициальности отношений между говорящими крайне существенным (Е. А. Земская).

Близки по значению неопределенные местоимения, обра­зованные при помощи частиц -то, -нибудь, кое-, не-, -либо (кто-то, кто-нибудь, кто-либо и др.). Основное отличие этих местоимений — семантическое: различная степень неизвестности, неопределен­ности. Стилистическая окраска книжного стиля свойственна местоимениям некто и нечто.

Разговорный характер имеют устойчивые сочетания место­имений кто, что, какой, чей со словом попало в значении «безразлично кто (что, какой, чей)»: кто попало, что попало и др.

Стилистическую окраску получают многие местоимения, использованные в разговорной речи с иной, чем в литературном языке, семантикой. Такое употребление отличается особой экспрессивностью, но находится за пределами литературной нормы. Так, например, определительное местоимение всякий, субстантивируясь, приобретает значение лица и используется с оттенком пренебрежения: Ходят тут всякие!

Эмоционально-экспрессивную окраску имеет притяжательное местоимение твой, когда относится к тому, что не принадлежит собеседнику, но связано с ним эмоционально (нравится — не нравится) или часто упоминается им в разговоре. Например: Этот твой Николай мне надоел.

В разговорной речи вопросительное и неопределенное место­имения что, что-то используются для выражения причины и Цели: Мне что-то не спалось. Вы что тут собрались?

Разговорно-просторечную окраску имеет местоимение себя, используемое в роли частицы и лишенное возвратного значения. Например: И сидит себе, ни с кем не разговаривает.

Глагол располагает наиболее развитой синонимией форм Поэтому его стилистические ресурсы, по сравнению с другими ' частями речи, весьма значительны.

Вариантные формы имеют все основные грамматические категории глагола (вид, наклонение, время).

Стилистическую парадигму образуют видовые варианты глаголов на -ыва(ть) -ива(ть): с гласной о в корне — книжные, с гласной а — разговорные: обусловливать — обуславливать, подытоживать — подытоживать, сосредоточивать — сосредотачи­вать.

Стилистически разграничены вариантные формы повелитель­ного наклонения 2-го лица единственного числа у некоторой группы глаголов: вывеси (нейтр.) — вывесь (разг.), выглади (нейтр.) — выгладь (разг.), накрои (нейтр.) — накрой (разг.).

Глаголы повелительного наклонения 3-го лица.имеют стилис­тическую окраску в соответствии с той, которая присуща части­цам: пусть (нейтр.), пускай (разг.), да (торж., поэт.). Например: Пусть крепнет и процветает наша великая Родина!

Около 30 глаголов имеют две формы настоящего времени: с чередованием основы — нейтральные и без чередования — разговорные: кличет (нейтр.) — кликает (разг.), машет (нейтр.)— махает (разг.), полощет (нейтр.) — полоскает (разг.).

Стилистически разграничены вариантные формы настоящего и будущего времени глаголов на -ит(-ет) и -ает(-яет): мучит (нейтр.) — мучает (разг.), лазит (нейтр.) — лазает (разг.).

Богатство стилистических ресурсов глагола создается не только и не столько наличием вариантных форм, сколько их мно­гозначностью, возможностью переносного употребления: катего­рия одного наклонения может употребляться в значении другого, одного времени — в значении другого и т. п.

Значение формы повелительного наклонения и ее эмоциональ­но-экспрессивная и стилистическая окраска во многом обуслов­лены видом глагола.

1. Глаголы совершенного вида в повелительном наклонении обозначают категорическую просьбу, приказ, действие представляется конкретным, однократным. Такие формы уместны в официально-деловом стиле, например: Подготовьте материалы к проверке.

За пределами этого стиля (в разговорной и художественной речи) они не всегда допустимы в силу своей грубой категоричности _и безапелляционности: Поговори у меня еще!

2. Глаголы несовершенного вида в повелительном наклоне­нии обозначают менее категоричное приказание, часто они имеют значение просьбы или совета; обозначенное ими действие мыслится как длительное, повторяющееся. Такие формы глагола, за редким исключением, используются в отрицательных кон­струкциях, например: Не сокрушай ты меня, старуху (И. Тур­генев).

Широкая семантика глаголов несовершенного вида повели­тельного наклонения делает возможным их употребление во всех стилях речи, во всех ситуациях общения. Эти формы часто используются в призывах: Уважаемые избиратели! Голосуйте за вашего земляка!

Эмоции неодобрения в разговорной речи передаются не только особой интонацией, но и постановкой личного местоимения непосредственно после глагола, например: Молчи ты! Такое использование местоимения не свойственно книжным стилям.

Частица -ка придает формам повелительного наклонения разговорную окраску. Она служит побуждением к действию. Например: Осел увидел Соловья и говорит ему: «Послушай-ка, дружище!» (И. Крылов).

Для выражения побуждения к действию в разговорной речи употребляются и формы других наклонений — изъяви­тельного и условного.

Форма настоящего времени 1-го лица множественного числа с суффиксом -те и без него используется для побуждения к совместному действию: Споемте, друзья! Проверим домашнее задание.

Форма прошедшего времени множественного числа в разго­ворной речи последних десятилетий стала активно использо­ваться для побуждения к совместному действию.

Условное наклонение с частицей бы выражает побуждение в мягкой, некатегорической форме: Проводили бы вы нас домой, а с частицей чтобы—-категорический приказ, требование: Чтобы завтра вы пришли вовремя! Этим разговорным формам в официальной речи соответствуют инфинитивные конструкции типа: Закончить работу к 10 апреля.

Неопределенная форма глагола, используемая для выражения категорического приказания, распоряжения, в разговорной речи имеет оттенок грубости: Молчать!, а в официально-деловом языке (в приказах, спортивных и военных командах) является нормой этого стиля: Стоять смирно! Зачислить на стипендию.

Да будь я

и негром преклонных годов,

и то,

я русский бы выучил

только за то,

что им

(В. Маяковский)

Формы настоящего времени используются в значении будущего, когда говорящий уверен, что действие обязательно произойдет: Я часто думаю о том, как через несколько лет я окончу институт, буду работать учителем. Вхожу в класс, передо мной сидят ученики...

Глаголы прошедшего времени, наиболее частотные в художественной речи, используются при описании картин природы, портрета, интерьера, в повествовании о событиях: Дорога шла вверх среди столетних сосен. Подножья их прятались в кустарнике, а вершины качались среди облаков и ветра (К. Паустовский).

Формы прошедшего времени совершенного вида в разговорной речи могут употребляться в значении будущего, когда говорится о действиях, уже начавшихся в момент речи: Ну, я пошел!

Стилистическими синонимами форм настоящего и прошедшего времени в разговорной, публицистической и художественной речи являются формы будущего времени. Особая экспрессивность, подчеркнутая специальной интонацией, характерна для форм будущего времени совершенного вида, которые обозначают внезапность, неожиданность действий, происходивших в прошлом и поразивших говорящего: Герасим глядел-глядел, да как за­смеется вдруг (И. Тургенев).

Формы будущего времени выступают в качестве эмоциональ­но-экспрессивных синонимов настоящего, если обозначают действия привычные, регулярно повторяющиеся, присущие предмету или лицу: И какая мать не прижмет к своей груди вздрагивающую, горячую головку ребенка, не погладит его вихры! (К. Федин).

В разговорной и художественной речи формы будущего времени совершенного вида в сочетании с частицей бывало обозначают нерегулярно совершаемые в прошлом действия: Бывало, пойдешь на реку, закинешь удочку. .

Глагол будет имеет просторечную окраску, если используется в значении глагола есть: Это будет моя сестра.

Многозначность и синонимия форм лица и числа глагола. Для обозначения действия говорящего, кроме нейтральной формы 1-го лица единственного числа, используются:

1) форма 1-го лица множественного числа: Попытаемся сформулировать, каковы особенности качественных имен прила­гательных;

2) форма 2-го лица единственного числа в обобщенном значении, когда говорящий выступает как бы от имени группы лиц. Такое использование формы 2-го лица единственного числа характерно для разговорной речи и как ее отражение встречается в публицистике и в художественной речи: День ясный, прозрачный, слегка морозный, один из тех дней, в которые охотно миришься и с холодом, и с сыростью, и с тяжелыми калошами (А. Чехов);

3) форма 3-го лица множественного числа в разговорной речи при выражении эмоции негодования: Тебе дело говорят, а ты смеешься.

Для обозначения собеседника, кроме нейтральной формы 2-^го лица единственного и множественного числа, используются:

1) форма 3-го лица единственного числа в разговорной речи для выражения отрицательного отношения к собеседнику: Ему же добра желают, а он брыкается (В. Шукшин);

2) форма 1-го лица множественного числа в разговорной речи при обращении к больному или ребенку: Как мы сегодня чувствуем себя?

Для обозначения действия лица, не участвующего в диалоге кроме нейтральной формы 3-го лица единственного и множе­ственного числа, используется форма 2-го лица единственного числа в разговорной и публицистической речи. Например; Каждый должен спросить себя: зачем живешь?

Стилистическая окраска причастий закрепляет их за опре­деленным функциональным стилем: в книжных стилях исполь­зуются причастия нейтральные и книжные, в разговорном — нейтральные, разговорные и просторечные. Однако функцио­нальные стили разграничены не только причастиями, имеющими стилистическую окраску, но и их частотностью. Причастия высокочастотны во всех книжных стилях и малочастотны в разговорном. Так, в научном стиле причастия составляют 6% словоупотреблений, а в разговорном — только 1%.

Заменяя глаголы в роли сказуемого, причастия создают «безглагольный» стиль научной, официально-деловой речи. Например: Лексика русского литературного языка нашего вре­мени представлена в четырех толковых словарях, издание которых осуществлено в последние десятилетия (Д. Н. Шмелев).

Причастные формы в художественном тексте, особенно при их большом скоплении, используются как средство экспрессии. Так, например, в стихотворении С. Кирсанова «Никто сказать не может» пассивное восприятие героем действительности передано страдательной формой причастий:

Напилено досок,

Наковано гвоздей,

Наделано столов и полок.

Нарыто грядок для семян,

ям для яблонь,

Налажен на столе порядок,

Накошено травы, насажено цветов

и сорвано.

И выполото уйма сорного.

Обилие причастий в книжных стилях во многом обусловлено емкостью значения их формы: совмещая значение признака и действия, причастия дают возможность определить предмет через действие, назвать действие без указания на конкретное время и лицо. Обобщенно-отвлеченные значения грамматических форм (действительные и страдательные, полные и краткие, настоящего и прошедшего времени) способствуют активизации их в современной книжной речи.

Деепричастия на –а (-я) книжные по происхождению. М. В. Ломоносов в «Российской грамматике» отмечал, что от высоких, славянских, глаголов употребительны деепричастия на -а(-я), а от русских — на -учи(-ючи): «...лучше сказать «толкаючи», нежели «толкая», но, напротив того, лучше упот­ребить «дерзая», нежели «дерзаючи».

В современном русском языке формы деепричастий на -учи(-ючи) утрачены (кроме будучи), а формы на -а(-я) и -в(-вши) образуются и от «высоких», и от «низких» глаголов: воздвигнуть — воздвигнув (книжн.), построить — построив (нейтр.), смеяться — смеясь (нейтр.), хихикать — хихикая (разг.). Однако деепричастия и в современном языке остаются преимущественно книжными словами, хотя в разговорной речи, в отличие от причастий, они используются больше. Частотность деепричастий в книжной речи во многом обуслов­лена спецификой их форм, позволяющих обозначить не главное, а второстепенное действие, показать последовательность совер­шения нескольких действий, передать одновременно значение и действия, и обстоятельства, обозначить действие без указания на конкретное время и лицо. Такие качества деепричастий способствуют активизации этой формы в научной, официально-деловой и художественной речи. Например: Учитывая лишь гра­витационную дифференциацию и долгоживущие радиоактивные изотопы и пренебрегая другими энергетическими источниками, мы можем оценить суммарное тепловыделение внутри Зем­ли (А. С. Монин).

Надев остроконечные папахи

И наклонясь на гриву скакуна,

Вокруг отар во весь опор казахи

Несутся, вьются, стиснув стремена. (Н. Заболоцкий)

Вариантные формы причастий и деепричастий связаны с сосуществованием в языке современных и устаревших форм.

Глаголы с суффиксом -ну- образуют две причастные формы-мокнувший и мокший, достигнувший и достигший. Причастия от бесприставочных глаголов в современном языке чащ_е употребляются с суффиксом -вши(ий): вязнувший, мокнувший а формы вязший, мокший являются устаревшими, стилистиче­ски возвышенными.

Причастия, образованные от приставочных глаголов, в публицистической, официально-деловой и научной речи, как правило, используются без суффикса -ну-: возникший, проникший, достигший. В разговорной и художественной речи употреблены оба варианта: возникший и возникнувший, проникший и проник­нувший. Например: С опухшим лицом, бессильная, размякшая, она с минуту смотрела бессмысленными глазами в грудь сыну (В. Тендряков). Но подул еле приметный ветерок — окаменели, размякнувшие было сугробы (В. Тендряков).

Деепричастия от приставочных глаголов на -ну(ть) могут иметь три вариантные формы: достигнув — достигнувши — достигши. Первая форма не имеет стилистической окраски, две другие (достигнувши и достигши) являются устаревшими, имеют окраску разговорного стиля.

Вариантные формы типа дав — давши также разграничены как современные (дав) и устаревшие, разговорные. Например: Не давши слова, крепись, а давши, держись (пословица).

Итак, при наличии вариантов на -в и -вши первая форма деепричастия не имеет стилистической окраски и используется во всех стилях, вторая, как правило, архаична, сохраняется в разговорной и художественной речи. Например: Волна потока его (Сокола) схватила и, кровь омывши, одела в пену, умчала в море (М. Горький).

Деепричастия, образованные от глаголов движения, имеют две формы: унеся — унесши. В современном языке нейтраль­ными являются унеся, бегая, войдя, а формы унесши, бегавши, вошедши — архаичны.
Имеется определенная зависимость между стилистической окраской наречий и тем разрядом по значению, к которому это наречие относится. Так, большинство обстоятельственных наречий, выполняющих функцию наименования места, времени и т. п., относится к нейтральным: вчера, сегодня, умышленно-Если же обстоятельственное значение совмещается с оценочным, то обстоятельственные наречия получают стилистическую окраску разговорной (сдуру, спьяна, вечерком) или книжной речи (искони, издавна, ввысь).

Большинство качественных наречий не имеет стилистиче­ской окраски (легко, тяжело), однако частотность их неодинакова в различных функциональных стилях. Так, например, имущественно в книжной речи используются наречия действенно, гораздо, крайне, а в разговорной — чертовски, капельку, чуть-чуть.

Среди наречий образа и способа действия большое место занимают слова, имеющие разговорно-просторечную окраску: вперемежку, вповалку, впритык, всухомятку, взахлеб, вдрызг.

Наречия сравнения и уподобления имеют синонимы — сравнительные обороты: по-дружески — как друг, по-детски — как дитя. Сравнительные обороты отличаются от наречий большей книжностью.

Стилистически дифференцированы формы сравнительной _и превосходной степени качественных наречий. Сложная форма превосходной степени со словом наиболее используется, главным образом, в научной и публицистической речи. Например: Наибо­лее интересно этот вопрос освещен в работах отечественных ис­следователей.

Стилистическая окраска наречий во многом зависит от способа словообразования. Так, например, варианты быстро — по-быстрому, богато — по-богатому, тихо — по-тихому разграни­чены стилистически: наречия на -о нейтральны, на -ому — просторечны. Наречия типа вдоволь, врасплох, в обнимку (в + существительное в винительном падеже) образуются от раз­говорных, просторечных и нейтральных основ. Поэтому значи­тельная часть таких наречий является принадлежностью разговорного стиля. В нейтральном стиле они имеют синони­мичные замены в форме наречий или деепричастий. Например: вконец — совсем, наперебой — перебивая кого-либо, вдобавок — кроме того.
Стилистическая окраска предлогов и союзов во многом зависит от истории их происхождения. Так, первообразные предлоги в, на, к, о и союзы а, и, или, но, как правило, в стилис­тическом отношении нейтральны и используются в любом Функциональном стиле. Отыменные, отглагольные и некоторые наречные предлоги (относительно, согласно, сообразно, соответ­ственно, касательно) характерны для научной, официально-Деловой и публицистической речи. К числу предлогов, получив­ших в последние годы широкое распространение в книжных стилях, относятся: в деле, по линии, за счет, в части, в пользу, в области, в смысле, со стороны, в сопровождении и др. На­пример:

В народном хозяйстве за счет повышения производитель­ности общественного труда получена экономия труда 2,6 мил­лиона человек; снижены затраты сырья, материалов, топлива, энергии и других предметов труда на рубль валового общественного продукта (Из газеты).

«В системе русских союзов,— отмечает В. В. Виноградов, - диалектически совмещается обилие пластических конкретных слов и выражений, выполняющих функции союзов и идущих из живой речи, и богатство отвлеченно-аналитических союзов-частиц и союзных речений, выражающих разные виды логиче­ской связи между предложениями в книжном языке» (Виноградов В. В. Русский язык: Грамматическое учение о слове. 1972, с. 567.).

Такое разнообразие союзных форм отражается в многообразии их стилистических значений: но, или, что — нейтральные; благодаря тому что, в связи с тем что, в силу того что — книжные; покамест, добро бы, раз — разговорные; покуда, ежели — просто­речные.

Многие предлоги и союзы образуют двух- и трехчленную полную стилистическую парадигму:

Частицы, так же как предлоги и союзы, занимают одно из первых мест по частотности во всех стилях речи. Однако основ­ная форма использования частиц — устно-разговорная речь и как ее отражение — художественная и публицистическая.

Так, например, бранным междометиям (черт возьми!) свойственна грубая, просторечная окраска. Междометие ой со значением восхищения частотно в речи современной женской молодежи. Например: Ой, девочки, как было интересно! Междометие ась, просторечное, областное, не употребляется в речи современных городских жителей. Например: Пугачев заметил мое смущение. «Ась, ваше благородие?» — сказал он мне подмигивая (А. Пушкин). Междометие агу употребляется при обращении к грудному ребенку с целью привлечь его внимание, | алло — при разговоре по телефону.

Многие междометия имеют стилистическую окраску, однако составить стилистические парадигмы только из междометий невозможно. В зависимости от значения междометия вступают в синонимические отношения не столько с междометиями, сколько с различными частями речи. Например: баста (разг.), точка (разг.), кончено (разг.), всё (разг.), шабаш (разг.), довольно (нейтр.): Все вышло глупо, Архип! Забудем. Баста! (Ф. Глад­ков).

2. 
   Стилистические средства синтаксиса. Стилистические ресурсы словосочетаний, простых предложений, сложных предложений.
   

Стилистические ресурсы и возможности синтаксиса особенно велики, что объясняется чрезвычайным многообразием синтаксических конструкций, а также сложностью самого предложения как основной коммуникативной единицы высшего уровня языка. Русскому языку свойственна богатая синтаксическая синонимия, которая лежит в основе синтаксической парадигматики, подтверждающей определенный изоморфизм в стилистической организации данного уровня языка. Однако синтаксическая парадигма отличается особой структурной спаянностью и многомерностью по сравнению с лексикой, фонетикой и морфологией.

За пределами трехчленной парадигмы, не укладываясь в ее узкую схему, остается широкое поле стилистически и экспрессивно значимых конструкций, которые требуют отдель­ного рассмотрения.

Однако синонимия все-таки является основой синтаксической стилистики не только в плане теоретическом, но и в плане практическом, потому что предоставляет возможность сознатель­ного выбора синтаксической конструкции, адекватной содержа­нию высказывания, ситуации, жанру и сфере речевого общения.

Утвердившееся понятие синтаксической синонимии как бли­зости или тождества основного содержания и грамматического значения допускает в то же время возможность структурных грамматических и лексических отклонений от полного лекси­ческого и грамматического тождества. Отсюда понятие разно-структурных синонимов (то есть синонимов, отличающихся грамматическими и лексическими особенностями) — самых рас­пространенных в языке.

Парадигмы разноструктурных синонимов возникают иногда в пределах одного стиля: Он не смог прийти: серьезно заболел.— Так как он серьезно заболел, он не смог прийти.— Он не смог прийти потому, что серьезно заболел. Сегодня дождь.— Сегодня дождливо.— Сегодня идет дождь (все эти синтаксиче­ские синонимы стилистически нейтральны).

Общность грамматического значения и близость лексического состава обусловливают взаимозаменяемость синтаксических сино_нимов одинаковой стилистической окраски, что дает возможность выбора для более точного и совершенного выражения мысли.

Различие же в стилистической окраске исключает взаимо­заменяемость, так как это несовместимо со стилевой норматив­ностью: Он вдруг вскрикнул (нейтр.).— Он вдруг и вскрикни! (разг.). Все пошли в лес за грибами (нейтр.).— Все — в лес по грибы! (разг.).

Синтаксическая синонимия и синтаксическая парадигма обычно основаны на разноструктурности синонимов, что было показано выше, но выделяются и синтаксические парадигмы внутри одного и того же предложения, например интонационные варианты его, отличающиеся субъективно-модальными и эмоцио­нальными оттенками при полном лексическом и грамматическом тождестве. Например, в стихотворных строках: Мне грустно потому, что я тебя люблю (М. Лермонтов) — могут интонационно и с помощью ударения выделяться разные слова (грустно, потому, тебя, люблю), придавая известной стихотворной строчке разные эмоциональные и модальные оттенки. Изменение фразо­вого ударения в связи с изменением порядка слов также может создавать внутреннюю парадигму экспрессивно окрашенных вариантов одного и того же предложения.

Кроме одноструктурных синонимов (вариантов) и разнострук­турных синонимов одного уровня, выделяются синонимические конструкции разных уровней, которые носят название парал­лельных конструкций (обособленный причастный оборот и придаточное определительное; деепричастный оборот, предложно-падежная конструкция и придаточное предложение времени). Они образуют синтаксическую парадигму: студенты, успешно сдавшие экзамены, — студенты, которые успешно сдали экзамены. Закончив работу, он уехал отдыхать.— После окончания работы он уехал отдыхать.— После того как он закончил работу, он уехал отдыхать.

Хотя эти конструкции собственно стилистически дифферен­цируются очень мало и в основном являются принадлежностью книжных стилей (особенно обособленные обороты и предложно-падежные конструкции с отглагольным существительным), они также составляют один из ресурсов стилистики, так как предоставляют возможность выбора наиболее экономного и соот­ветствующего контексту средства выражения.

Функционально-стилистическая дифференциация по отноше­нию к синтаксическим средствам прежде всего связана, как уже Указывалось, с наиболее общим разграничением: с одной стороны, книжно-письменные, с другой — устно-разговорные синтаксические формы и конструкции. Например, причастные и деепричастные обороты, сложные предложения со многими придаточными, периоды, градации, ряд отыменных предлогов и союзов, некоторые виды связок сказуемого характерны для книжной речи, и их употребление придает высказыванию книжный характер. Неполные, инфинитивные предложения многие эллиптические конструкции, сказуемые, выраженные ин­финитивом, междометия, присоединительные связи преимущест­венно используются в разговорной речи.

Экспрессия (экспрессивно-стилистическая окраска) син­таксических конструкций и форм также может быть как книж­ной, так и разговорной, обусловливая и соответствующее функционально-стилистическое их разграничение. Но если все конструкции и формы разговорного синтаксиса экспрессивны в той или иной степени, что и является одновременно их функциональной особенностью, то экспрессивные формы книж­ного синтаксиса являются принадлежностью далеко не всех книжных стилей, а используются в публицистике и в индиви­дуальных стилях художественной литературы. Это относится прежде всего к таким приемам поэтического синтаксиса, как анафора, эпифора, градация, период, риторический вопрос и др.

Стилистические же нормы таких стилей, как официально-деловой и научный, как правило, не допускают использования экспрессивно окрашенных средств книжного синтаксиса (исклю­чения для них здесь минимальны) и тем более несовместимы с непринужденной экспрессией разговорных синтаксических конструкций. Что касается более частного и строгого функцио­нального разграничения синтаксических средств по отношению к этим книжно-письменным стилям, то здесь, в отличие от лексики и фразеологии, можно говорить, за некоторым исклю­чением, лишь об ограничениях в употреблении отдельных синтаксических конструкций и оборотов в той или иной речевой сфере, о частоте их употребления и лишь в некоторых случаях о прикрепленности к определенному функциональному стилю и соответствующей функционально-стилистической окрашенности. Например, явление так называемого расщепленного сказуе­мого (помочь — оказать помощь, участвовать — принимать учас­тие, решить — принять решение), целый ряд отыменных предлогов (по линии, в деле, в связи, в отношении), частое употребление отглагольных существительных «при нанизы­вании» цепочкой родительных падежей — принадлежность и характерная черта официально-делового стиля. Последняя черта в значительной мере — особенность и стиля научного. Например: Установление зависимости длины линии волны рентгеновских лучей атома от положения его в периоди­ческой системе (Из учебника физики). Определение порядка очередности удовлетворения претензий кредиторов (Из Уголовно-процессуального кодекса).

Сказуемое, выраженное инфинитивом глагола несовершенно­го вида, выражая большую динамичность и интенсивность действия, несет в себе и значительную экспрессию, которая широко используется в устной разговорной речи, а отсюда проникает в язык художественной литературы. Ср.: Наша братия — ругаться (Н. Помяловский).— Наша братия стала ру­гаться. Она кричать что есть мочи, а он — бежать! — Она стала кричать... а он побежал. (Вторые формы представляются вялыми и менее динамичными.)

Ту же разговорную экспрессию дает сочетание инфинитива с частицей ну или словом давай: Схватил (дед) скорее котел и давай бежать (Н. Гоголь). Вошли они и ну кричать, ну возму­щаться..

Оттенок просторечности имеет сказуемое, выраженное повели­тельным наклонением, причем подлежащее может стоять во множественном числе: Ну, ребята, не отставай.

Пример экспрессивных возможностей разговорного синтак­сиса представляет осложненное глагольное сказуемое, которое выражается разными формами:

1) повторением глагольных форм: ехали, ехали и приехали; 2) двукратным повторением с усилительной частицей так в зна­чении «действительно»: выспался так выспался, придумал так придумал; 3) конструкцией, состоящей из инфинитива и личной формы однокоренного глагола, иногда с отрицанием не: Стрелять не стреляет, а ружье держит (Н. Гоголь); Работать не работает, а время ведет; 4) сочетанием с глаголом взять: возьму и сделаю, взял и написал и др.

(страдательный). Последняя конструкция носит оттенок книж­ности, официальности, тогда как первая стилистически нейтральна. Причем смысловой акцент падает на подлежащее, то есть в действительном обороте на первом плане — субъект действия,а в страдательном — объект.

Если в качестве субъекта действия выступает неодушевленный предмет, то страдательный оборот оказывается синонимичным безличному предложению с творительным падежом, обозначаю­щим орудие или средство действия. Например: Дерево сломано ветром.— Дерево сломало ветром. Оба предложения более близки между собой и семантически и стилистически, чем действительный оборот: Ветер сломал дерево.

Порядок слов. В русском языке порядок слов (или членов предложения) считается свободным и отличается чрез­вычайной гибкостью (Порядок слов в русском языке может иметь, как известна, и синтаксическое значение, то есть менять синтаксическую роль переставляемого члена предложе­ния, а отсюда иногда и весь смысл предложения. Например, в предложениях: 1) Он встретил друга отца.— Он встретил отца друга. 2) Сын приехал больной.— Вольной сын приехал — изменение положения меняет синтаксическую роль слов: дополнения — на несогласованное определение (1), сказуемого — на согласованное определение (2). Это допускает большое количество вариантов одного и того же предложения, состоящего из нескольких слов, благодаря их перестановке, вносящей семанти­ческие оттенки, что отмечалось еще А. М. Пешковским. Этим объясняется большая стилистическая значимость порядка слов в простом предложении, возможность выбора характера словорасположения в целях экспрессивных и стилистических, особенно в художественной и публицистической речи.

Но, несмотря на относительную свободу, порядок членов предложения в нем все-таки определяется как грамматически, так и самим смыслом предложения.

У каждого члена предложения в русском языке есть обычное, свойственное именно ему место. Оно определяется структурой и типом предложения или словосочетания, способом синтакси­ческого выражения данного члена предложения, а также ролью контекста и стилем речи. Исходя из этого, выделяется прямой, то есть обычный, и обратный, то есть необычный, порядок слов (инверсия). Основной смысл предложения при обратном порядке слов сохраняется, вносятся лишь дополнительные экспрессивно-смысловые оттенки, усиливающие выразительность слова и приобретающие поэтому определенную стилистическую значимость.