С
овесть – интервертивное (индивидуальное в личности), направленное на внутренний мир мыслей, переживаний, и в то же время экстравертивное (коллективное в личности), т.е. обращенное к объектам внешнего мира и деятельности, явление.
Будучи неотъемлемым компонентом духовной культуры наряду с такими концептами, как честь, свобода, воля, счастье, любовь и т.п., концепт совесть представляет собой социально-нравственную ценность. Духовность «совести» при всей своей универсальности как культурной доминанты обладает специфической лингвокультурологической ценностью: – За совесть и честь хоть голову снесть. Своеобразие концепта совесть в этом смысле находит выражение в его константном содержании. В структуре концепта выделяются три составляющие: понятийная, отражающая его признаковую, дефиниционную часть: «совесть – это…», образная, фиксирующая коннотативные оценки, т.е. когнитивные метафоры: тайник души (Вл. Даль [1]), навигационный прибор (Ю.Н. Шрейдер[2]), моральный компас и т.п,; значимостная, определяемая местом, которое занимает имя концепта в лексико-семантической системе языка.
В соответствии со структурой концепта организуется учебная деятельность студента.
Первый этап – семантическая модель концепта.
На основе анализа дефиниционной части концепта в ходе экспериментального обучения создается семантическая модель совести как ее обобщенный прототип: совесть – это глубокое, положительное, иррациональное и нравственное чувство, переживаемое человеком в себе и направленное на другого человека, а также предполагающее заданность извне как закон.
Совесть – чувство, побуждающее к добру, к истине. Совесть – прирожденная правда в различной степени развития. Совесть – внутренняя оценка, внутреннее сознание моральности своих поступков, чувство нравственной ответственности за свое поведение перед окружающими людьми, обществом.
Нередко совесть может быть воплощена в другом человеке: он (она) – моя (наша) совесть. При этом совесть осуществляет все те же функции, которые ей присущи в душе человека: Сахаров – наша совесть, Лихачев – совесть нации, человек, проживший драматическую жизнь со своим народом, человек духовный и в высшей степени нравственный. По Лихачеву, жить по совести – это:
-
не убий и не начинай войны;
-
не помысли народ свой врагом других народов;
-
не укради и не присваивай труда брата своего;
-
ищи в науке только истину и не пользуйся ею во зло или ради корысти;
-
уважай мысли и чувства братьев своих;
-
чти родителей и прародителей своих;
-
чти природу как мать свою и помощницу;
-
пусть труд и мысли твои будут трудом и мыслями свободного творца;
-
пусть живет все живое, мыслится все мыслимое;
-
пусть будет свободным все, ибо все рождается свободным.
Данные предложения эксплицируют стереотипы нравственного поведения, они являются константами «совести» и характеризуются вневременностью.
Второй этап – свободный ассоциативный эксперимент на лексему совесть в студенческой аудитории.
В ходе исследования разработана анкета из пяти слов-стимулов, предъявленная студентам-филологам.
-
Концепт совесть …;
-
Совесть как нравственная ценность …;
-
Нравственное чувство …;
-
Чувство ответственности перед самим собой, перед окружающими;
-
Внутренняя оценка поступка, поведения.
Студентам предлагалось назвать по три слова, которые бы без размышления приходили в голову в связи с указанными стимулами. В эксперименте участвовало 128 человек.
Свободный ассоциативный эксперимент позволил описать концепт совесть через указание его связи с другими концептами национальной культуры. Описывая отношение концепта «совесть» к другому слову-ассоциату, связанному с ним парадигматическими, синтагматическими связями, мы получили дополнительные смысловые характеристики концепта.
Полученные данные анализировались на количественном и качественном уровнях. Количественный уровень включал в себя общее число реакций и их ранжирование по типам стимулов. Качественный уровень включал анализ ассоциатов по характеру и содержанию связи. По характеру связи выделялись реакции как семантические множители, реакции с эмоционально-оценочной коннотацией и реакции, отражающие сферу функционирования. В результате анализа ассоциатов была выявлена ассоциативно-вербальная сеть концепта совесть:
-
совесть – сердце (50), душа (41), свойство человека (15), мораль (12), внутренний контролер (10);
-
ценность – нравственность (51), порядочность (40), справедливость (18), правда (15), честность (14);
-
нравственное чувство – вина (44), мораль (31), стыд (27), переживание (8), мучение (8);
-
ответственность – критическое отношение к себе (61), другим (41), барьер (26);
-
внутренняя оценка – угрызения совести (67), суд (34), правильность (27).
На качественном уровне все названные ассоциаты являются парадигматическими семантическими множителями. Например, совесть и свойство, совесть и мораль связаны отношениями части и целого; совесть и сердце, душа – отношением вместилища; совесть и внутренний контроль, критическое отношение, барьер – функцией; чувство и переживание – синонимическими отношениями; чувство – вина, стыд, мучение – градационным отношением силы такого чувства.
Реакции как семантические множители в основном представлены отвлеченными именами существительными, что объясняет понятийную сущность данной группы, репрезентирующей концепт совесть.
Имя прилагательное в силу своего категориального признака формирует в рамках рассматриваемого концепта его качественную характеристику. Так, совесть для студентов, участвовавших в эксперименте, может быть как с положительной оценкой – чистой, спокойной, трепетной, так и с негативной оценкой – бессовестный, нечестный.
Внутренняя образная оценка концепта, как правило, обладает метафорическим значением и выражается в ассоциациях студентов глаголами типа: живет в душе, дремлет, терзает…
Широко распространено в русском языковом сознании представление о совести как особом существе, живущем внутри человека: совесть грызет, язвит, обличает, велит, мучит, томит, убивает [3]. С совестью советуются, идут на компромисс, к ней взывают, ее успокаивают, пытаются заглушить ее голос и т.п.
Предикаты со словом «совесть» получили представление в значительной части русских пословиц. Совесть любит обличение. Совесть с молоточком: постукивает и наслушивает. Совесть без зубов, а загрызет.
Третий этап – текстовая концептуализация концепта.
Предметом анализа в студенческой аудитории является суть текстовой концептуализации концепта как особого аспекта информационной структуры – информация добавляется к уже известной информации и является при этом фокусом внимания говорящего. Фокус может быть узким и распространяться лишь на одну составляющую: глаз – мера, душа – вера, совесть – порука (мерило и условие спокойной совести), может быть широким: как ни мудри, а совесть не перемудришь (совесть есть совесть, притвориться совестливым невозможно, она или есть, или ее нет), может быть сентенциозным: Добрая совесть – глас Божий.
Знаковые по своей природе, концепты могут иметь вербальную и невербальную форму.
Ах, чувствую: ничто не может нас
Среди мирских печалей успокоить,
Ничто, ничто… Едина разве совесть.
Отмечается, что в текстах лексема совесть является носителем основной, известной всем представителям русской культуры информации – важнейшей нравственной ценности. Фокусом внимания в данной ситуации является сомнение в ее силе, вербально выраженного вопросительной частицей разве.
В целях подчеркивания иллокутивной силы воздействия совести на человека нередко используются ряды однородных предикатов, выраженных как глаголами, так и именами существительными: Много таинственности, исступления… и еще чего-то, что кричит в душе, стучит в уме неустанно и отравляет его сердце; что-то – это совесть, господа присяжные, это суд ее, это страшные ее угрызения. (Ф.М. Достоевский)
С точки зрения семантических ролей, к числу которых относятся агенс, пациенс, адресат и т.п., предметом анализа являются конструкции типа: «Алеша чувствовал, что совесть тянет его повиниться именно перед ним», где агенс и пациенс выражены именами существительными или местоимениями. Сердце, душа как коннекторы лексемы совесть актуализируют представление человека о совести как духовности, о нравственной глубине личности.
«Совесть есть орган восприятия религиозного откровения, правды, добра, целостной истины. Она совсем не есть отдельная сторона человеческой природы и специальная функция, она есть целостность духовной природы человека, его сердцевина, или сердце» [4]. При этом, как заметил по этому поводу философ И.А. Ильин, современные люди, говоря о совести, часто имеют в виду не силу ее положительного зова, но лишь так называемые укоры совести [5], т.е. испытывают в душе ее неодобрительные проявления после совершения дурного поступка.
Многогранность совести как моральной ценности Ф.М. Достоевский видел в разных условиях ее проявления. Это могло быть раскаяние, отчаяние, уничижение и т.п.
Но если в ней единое пятно,
Единое случайно завелось,
Тогда – беда! Как язвой моровой
Душа горит, нальется сердце ядом…
И рад бежать, да некуда… ужасно!
Да! Жалок тот, в ком совесть не чиста. (А.Пушкин)
Совесть и душа соотносятся между собой как часть и целое, совесть – это сокровенная часть души. Любое зло является тяжким бременем для души человека [6]. Отсюда выражения грех на душе, на совести, злодеяние на совести, кровь на совести. Соответственно предметом анализа являются предложения типа: «Разве мало крови на твоей совести?» (А.С. Пушкин), «…у этого человека по крайней мере три злодейства на душе!» (А.С. Пушкин).
Состояние совести, по замечанию Н.Д. Арутюновой [7], дает ключ к пониманию души человека.
Лексический способ представления концепта разрушительной силы «бессовестности» подчеркивается количественными конкретизаторами – разве мало крови, три злодейства.
При сравнении концептуальных описаний совести в разных художественных текстах выявляются средства языка, с одной стороны, передающие когнитивные признаки совести в анализируемых текстах, с другой – признаки, обогащающие содержание концепта.
«Совесть пропала вдруг… почти мгновенно. Еще вчера эта надоедливая приживалка так и мелькала перед глазами, так и чудилась возбужденному воображению, и вдруг… ничего! Исчезли досадные призраки, а вместе с ними улеглась и та нравственная смута, которую приводила за собой обличительница – совесть. Оставалось только смотреть на божий мир и радоваться; мудрые мира поняли, что они, наконец, освободились от последнего ига, которое затрудняло их движение, и, разумеется, поспешили воспользоваться плодами этой свободы. Люди остервенились: пошли грабежи и разбои, началось всеобщее разорение. А бедная совесть лежала, между тем, на дороге, истерзанная, оплеванная, затоптанная ногами пешеходов. Всякий швырял ее, как негодную ветошь, подальше от себя…» (М.Е. Салтыков-Щедрин).
«Воскресший Христос встречает на своем пути грешных людей – жестоких правителей, несправедливых судей, лицемеров, богатеев и указывает им путь к спасению: «этот путь – суд вашей собственной совести. Она раскроет перед вами прошлое во всей его наготе; она вызовет тени погубленных вами и поставит их на страже у изголовий ваших. Скрежет зубовный наполнит дома ваши; жены не познают мужей, дети – отцов. Но когда сердца ваши засохнут от скорби и тоски, тогда ваша совесть переполнится, как чаша, не могущая вместить переполняющей ее горечи, – тогда тени погубленных примирятся с вами и откроют вам путь к спасению» (М.Е. Салтыков-Щедрин).
В результате анализа данных текстов студенты формируют семантическую структуру отображенного в них концепта «совесть» с понятийной, образной, значимостной стороны.
