«Гендерное неравенство в Японии. Изменение роли женщины в современном японском обществе»

На тему: «Гендерное неравенство в Японии. Изменение роли женщины в современном японском обществе».

Студент группы № 402-В

Стулов Илья Викторович

старший преподаватель Шапошников Сергей Вячеславович

Актуальность данной темы обусловлена, прежде всего, тем, что она тесно связана с двумя серьезными проблемами японского общества. Во-первых, с демографической проблемой, которая проявляется в быстрых темпах старения общества и увеличения экономической нагрузки на трудоспособное население. Во-вторых, с экономической проблемой, поскольку японская экономика в настоящее время находится в состоянии рецессии, и данная ситуация приводит к необходимости задействовать как можно большую часть трудоспособного населения, и работники-женщины могут идеальным средством для пополнения рынка труда. Однако здесь возникает ряд сложностей, поскольку женщины оказываются заложниками «двойного образа жизни», когда традиционная роль матери и хранительницы домашнего очага вступают в конфликт с ролью активного члена общества. Несмотря на попытки правительства обеспечить гармонизацию деловой и семейной жизни, женщины часто оказываются перед нелегким выбором между карьерой и семьей.

Объектом изучения является изменение роли маргинальной группы общества в ситуации столкновения традиционных и заимствованных извне ценностей, предмет изучения – изменение роли японской женщины в условиях взаимодействия западных и восточных традиций.

Данная нам тема, прямо или косвенно, затрагивалась в работах многих ученых, как отечественных, так и зарубежных. Для выявления изменений исторических реалий японского общества периода древности и средневековья, были использованы работы отечественных историков, А.Н. Мещерякова, М. В. Грачева, В. Н. Горегляда, А. Ф. Прасола. Процесс изменения прав женщин в ходе реформ периода Мэйдзи отражен в работе японского ученого Дзюнко Кигути, картина развития феминистского движения Японии рассматривается в работе Элис К. Типтон. Традиционные религиозные концепции и их влияние на современные реалии Японии исследуются в работах Хизер Кобаяси, Намихиры Эмико, Окано Харуко, Кавахаси Норико. Помимо этого использовались работы японских мыслителей Кайбары Экикена (в переводе А. С. Оськиной) и Фукудзава Юкити. Процессы изменений в современном японском обществе в конце XX – начале XXI вв. рассматриваются в работах С. Б. Маркарьян, коллективной работе Такаси Наито и Уве П. Гилен и статьях западной и японской прессы.

Цель выпускной квалификационной работы: рассмотрение доктринальных основ сложившегося в Японии гендерного неравенства, их влияние на роль женщины в современную эпоху и возможности дальнейшего изменения статуса женщины в условиях меняющейся картины японского общества.

Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи:

• 
  рассмотреть культурные и исторические предпосылки к складыванию гендерного неравенства в японском обществе;
  
• 
  проследить какие изменения претерпели традиционные ценности в процессе становления демократического государства и гражданского общества;
  
• 
  оценить перспективы развития и изменения роли женщины в Японии, и какой эффект данный процесс может оказать на развитии общества.
  

Одним из главных доктрин, на которых основывается гендерное неравенство в Японии, является синтоистская концепция ритуальной «нечистоты, скверны» (кэгарэ). Можно выделить два вида кэгарэ – нечистота смерти (куро фудзё) и нечистота крови (ака фудзё)¹. Если первой подвергаются как мужчины, так и женщины, то второй подвержены только женщины, ввиду своих биологических особенностей, таких как деторождение и менструация. Именно нечистота крови лежит в основе запрета женщинам посещать святые места и заниматься духовной практикой (нёнин кинсэй или нёнин кэккай)².

Источником нечистоты могут быть самые разнообразные события: смерть, природный катаклизм, преступление и даже деторождение. Если обобщать, то «нечистым» является всё то, что нарушает некий устоявшийся миропорядок, переходит границы сложившихся норм. Так природный катаклизм может рассматриваться как нарушение границ между цивилизацией и природой, а деторождение нарушает границы между жизнью и смертью. Лишь избегая нечистоты, можно добиться защиты богов и благосклонности судьбы, а следовательно и социального порядка в обществе.

И поскольку женщины, ввиду своей природы, является одним из источников скверны, то необходимо изолировать их от общества, хотя без них и невозможно его полноценное функционирование.

Таким образом, теология синтоизма стала одним из ключевых элементов в становлении патриархального общества, в котором концепция кэгарэ стала легитимным основанием для отдаления женщин от сакральной жизни, а в дальнейшем и от общественной жизни в целом.
1.1.2. Кодзики – религиозное обоснование роли женщины в обществе

С приходом в Японию континентальных идей, синтоизм постепенно оформляется как официальная государственная доктрина. Важную роль в этом процессе сыграло появление в VIII в. первого летописного и мифологического свода Кодзики. Его задачей было обоснование власти императора и превосходства правящего рода над остальными кланами, однако помимо этого он раскрывает ряд важных идей, которые повлияли на роль женщин во все дальнейшие эпохи. Именно в этом летописном своде проводятся границы между гендерными ролями мужчин и женщин, и обозначается их место в космологической, а следовательно, и в социальной иерархии.

1. 
   Активность-пассивность
   

«Тут спросил [Идзанаги] богиню Идзанами-но микото, свою младшую сестру: "Как устроено твое тело?"; и когда так спросил — "Мое тело росло-росло, а есть одно место, что так и не выросло", — ответила. Тут бог Идзанаги-но микото произнес: "Мое тело росло-росло, а есть одно место, что слишком выросло. Потому, думаю я, то место, что у меня на теле слишком выросло, вставить в то место, что у тебя на теле не выросло, и родить страну. Ну как, родим?". Когда так произнес, богиня Идзанами-но микото "Это [будет] хорошо!" — ответила»³.

Как мы видим, главным инициатором акта творения здесь выступает Идзанаги, в то время как Идзанами играет лишь пассивную роль. Таким образом, создается модель, по которой мужчина играет роль вопрошателя, в то время как женщина играет роль ответчика, и эта модель экстраполируется как на частную жизнь, так и на общественное устройство. И нарушение такого порядка может привести к печальным последствиям:

«Тут бог Идзанаги-но микото произнес: "Если так, я и ты, обойдя вокруг этого небесного столба, супружески соединимся", — так произнес. Так условившись, тут же: "Ты справа навстречу обходи, я слева навстречу обойду", — произнес, и когда, условившись, стали обходить, богиня Идзанами-но микото, первой: "Поистине, прекрасный юноша!" — сказала, а после нее бог Идзанаги-но микото: "Поистине, прекрасная девушка!" — сказал, и после того, как каждый сказал, [бог Идзанаги] своей младшей сестре возвестил: "Нехорошо женщине говорить первой", — так возвестил. И все же начали [они] брачное дело, и дитя, что родили, [было] дитя-пиявка. Это дитя посадили в тростниковую лодку и пустили плыть»⁴.

Лишь после того, как ритуальная перекличка проведена подобающим образом происходит полноценное творение, и появляются японские острова и первые божества. Как мы видим, в этом моменте ясно обозначаются гендерные роли, которые лежат в основе правильного функционирования общества. Мужчина представляется источником волевого начала, в то время как женщина должна лишь отражать чужую волю, подобно зеркалу. Основная мысль данного мифа в том, что любое отклонение от сложившегося порядка способно привести к разрушительным для общества последствиям и этого следует всячески избегать.

2. 
   Жизнь-смерть
   

«<…>Так сказав, вошла обратно в свои покои, и очень много времени прошло, так что заждался [ее бог Идзанаги]. И вот, [он] выдернул толстый зубец из священного сияющего гребня, что держал пучок волос у него над левым ухом, зажег огонь и взглянул, войдя, а [у нее в теле] несметное количество червей копошилось… <…> Тут бог Идзанаги-но микото при виде этого испугался и обратился в бегство, а богиня Идзанами-но микото, жена: "[Ты] мне стыд причинил!" — сказала и пустила в погоню [за ним] фурий Страны Желтых Вод»⁶.

После этого Идзанаги спасается от гнева жены и покидает царство мертвых, а Идзанами становится правительницей Ёми, таким образом, навсегда отдаляясь от мира живых и переставая принимать любое активное участие в дальнейших событиях.

3. 
   Природа-цивилизация
   

Миф о затворничестве Аматэрацу отображает доминирование цивилизации над природой, патриархального над матриархальным, хотя здесь мы также видим и то, что одно без другого существовать не может. Согласно этому мифу, богиня солнца, шокированная непристойным поведением своего брата Сусаноо и смертью своих прислужниц, небесных ткачих, затворилась в пещере Амэ-но Ивая, и весь мир погрузился во тьму. Тогда собравшиеся боги решили обманом выманить Аматэрацу из своего убежища. Богу-кузнецу Амацура приказали изготовить зеркало, а богине Амэ-но Удзумэ заставили исполнить ритуальный танец. Услышав шум Аматэрацу, приоткрыв дверь выглянула наружу:

«”Я сокрыться изволила, из-за этого Равнина Высокого Неба вся погрузилась во тьму, да, я думаю, и Тростниковая Равнина-Серединная Страна тоже вся во тьме. С какой же стати Амэ-но удзумэ потешает [вас], да и все восемьсот мириад богов хохочут?”— так молвила. Тогда Амэ-но-удзумэ сказала: “Есть высокое божество, превосходит тебя — богиню. Вот [мы] и веселимся-потешаемся”⁸».

В этот момент два других божества поднесли изготовленное зеркало поближе, и Аматэрацу, придя в ещё большее удивление, выглянула из-за двери ещё дальше, и в этот момент бог Амэ-но Тадзикара схватил её за руки и вытянул из грота, а вход в него был заблокирован.

В этом мифе мы наблюдаем, как природное начало оказывается подчинено нуждам цивилизации. Причиной, по которой обман богов оказался успешным, стала игра на чувствах богини, а именно на чувстве ревности. Здесь же мы также видим, что женщины, будучи в подчиненном положении, признаются носителями не только разрушительной силы, как в случае с богиней Идзанами, но и ссозидательной. Более того Аматэрацу никак не гневается из-за обмана, а покорно принимает волю других богов.

Важно отметить, что сюжеты, показанные в Кодзики, не обязательно отражают достоверную картину отношения к женщине в тот период японской истории и современникам он был неизвестен. Его открытие и введение в научный оборот произошло в XVII-XVIII вв., в период Токугава (1603-1868) и было связано с деятельностью «школы национальной науки» (кокугаку)⁹. Эта школа занималась поисками среди древних источников следов истинной японской культуры, свободной от китайского влияния. Идеи, заложенные в сюжеты мифов данного летописного свода можно рассматривать как легитимное обоснование сложившейся в то время гендерной картины общества, а его древность являлась фактором, укрепляющим его значимость.

Помимо синтоизма на изменение отношения к женщинам, также повлияли заимствованные китайские учения – буддизм и конфуцианство. Доктринальные положения первого подкрепили собой доктрину кэгарэ, в то время как конфуцианские идеи заложили основы государственного и семейного устройства патриархального общества, помимо этого подкрепив свойственным японцам коллективизм.

Буддизм продолжал развивать традиции синтоизма, роль женщин в жизни буддийской общины была крайне мала, несмотря на то, что первыми известными буддийскими монахинями были женщины, запрет на посещение храмов распространялся и на них. Согласно буддийскому учению женщины, гораздо больше мужчин подвержены воздействию «пяти препятствий»:

1) Чувственное желание;

2) Недоброжелательство;

3) Сонливость и вялость;

4) Возбуждение и беспокойство;

5) Скептические сомнения.

В буддийском каноне женщины характеризуются как заблудшие и развращенные существа. Так в Нирвана сутра говорится следующее:

«Все реки изгибаются;

Все леса состоят из деревьев;

Все женщины льстят»¹⁰.

В Японии была популярна доктрина хэндзё нанси, согласно которой женщины не могли достигнуть просветления, единственным вариантом для них было перерождение в мужчину. Чтобы добиться этого, необходимо было принять постриг в монахини. Также буддийский канон подкреплял концепцию кэгарэ. В эпоху Муромати (1333-1573 гг.) большую популярность получает Сутра Кровавого Моря (Сюэпэнь цзин, Кэцубонкё)¹¹, где физические особенности женщин также ассоциировались с духовной нечистотой.

Влиятельной частью моральной теологии конфуцианства стали такие доктрины как «пять отношений» внутри общества, принцип сыновней почтительности и традиционное разделение роли родителей на «строгого отца» и «покорную мать». Также существовала концепция «трех подчинений», отражавшей этапы жизни женщины – сначала она подчиняется отцу, при вступлении в брак она обязана подчиняться мужу, после рождения детей всё свое время она должна посвящать заботе о них. Эту концепцию часто соединяли с упомянутой выше буддийскими представлениями о «пяти препятствиях», и характеристику женщин как существ, «подверженных пяти препятствиям и трём подчинениям», можно часто встретить в средневековой литературе¹².

Все эти идеи стали основой иерархичности японского общества, как на уровне семьи, так и на уровне государства. Конфуцианские идеи также легли в основу социального института иэ – семейных групп, объединенных общими предками, родовыми традициями и профессиональной принадлежностью. В современном обществе структура иэ является основой организации малых и средних компаний. В рамках данного института женщине уделялась лишь роль хранительницы дома и воспитательницы детей, пока те не достигнут совершеннолетия. Мужчина, в свою очередь, занимал место главы семьи, в его ведении находилась финансовое благосостояние. Во главу угла ставилась преемственность и продолжение рода¹³. Несмотря на то, что лидером иэ чаще всего являлся мужчина, женщина также могла возглавить семью в случае смерти мужа и отсутствии у него наследников мужского пола. Хотя это было скорее исключением, гораздо более распространенной практикой была муко ёси - передача наследства мужу одной из дочерей, если таковые имелись¹⁴.
1.1.4. Эволюция взглядов на женское воспитание

В эпоху Хэйан (794-1186 гг.) большой вклад в развитие повествовательной художественной литературы на японском языке сделали женщины. В этот период происходит активное развитие жанров дневников (никки), эссе (дзуйхицу), повести (моногатари). В этих сочинениях нередко встречаются описания придворных дам: особое внимание деталям их костюма, внешности, манерам, поведении, речи, умениям. Обычно в таких произведениях мы сталкиваемся с соответствием установленной норме, либо, наоборот, отклонением от нее, что, естественно, становилось причиной неприязни и осуждения.

Отдельно жанр наставлений или поучений не был распространен в художественной литературе. Однако нельзя не учитывать сочинение Абуцу-ни (монахини Абуцу) – одной их главных литературных фигур середины периода Камакура (1185-1333 гг.). Абуцу-ни приписывается авторство так называемого «Семейного наставления» («Нива-но осиэ»), написанное в жанре письма, которое адресовано ее дочери Ки-но Найси, служившей при императорском дворе.

Среди литературы поздних периодов можно выделить сочинение, продолжающее традицию поучений. Речь идет о рассказе жанра отоги-дзоси «Две кормилицы»¹⁵. В центре сюжета – воспитание девочек кормилицами в аристократической семье. Письмо, которое пишет кормилица младшей сестры, представляет собой не что иное, как письменное наставление своей воспитаннице. В письме она дает самые важные советы, которые составляют основу поведения девочки из аристократической семьи. Она словно обобщает все то, чему учила раньше, одновременно пытаясь подсказать, как вести себя в тех или иных ситуациях в будущем.

Наиболее важным произведением, отражающим взгляды на роль женщины в эпоху Токугава и развивающим жанр наставлений, являются работы конфуцианского ученого Кайбара Экикэна (1630 – 1714 гг.), в частности произведение «Правила воспитания девочек», который в будущем будет взято автором за основу «Великого поучения для женщин» («Онна дайгаку»). Нравственные наставления, отраженные в этой работе преобладали в японском обществе вплоть до окончания Второй Мировой Войны. Правила воспитания девочек» – первое нехудожественное произведение о женском воспитании, написанное ученым-конфуцианцем, и предназначенное непосредственно для использования в целях воспитания и становления девочек.

Особенностью сочинения Кайбара Экикэна является то, что это первое в истории японской литературы наставление женщинам, написанное мужчиной. Кайбара Экикэн создает правила одинаковые для всех женщин вне зависимости от их происхождения, даже императрицы обязаны следовать этим наставлениям.

Ученый берет прошлое за идеал и образец. Автор постоянно отсылает читателя к временам далекого прошлого, упоминая о том, как считали «мудрые люди древности», как обучали девочек «в давние времена».

Одновременно из данного текста мы узнаем, что женщина обладает полноценной властью в управлении домом. Кайбара проводит четкую границу между пространством вне дома (сото) и внутри дома (ути). По словам автора, «все мужчины, включая императора, управляют тем, что вне дома, женщины − тем, что внутри. Все женщины, включая императрицу, распоряжаются внутренними делами, в этом и заключаются обязанности жены». Управление домом и поддержание в доме порядка находятся исключительно в руках женщин:

«Мальчики покидают родительский дом, следуют за учителем, познают вещи этого мира, общаются с друзьями, и, таким образом, правила приличия этого мира они узнают не только от родителей: много того, что мальчики видят и слышат вне дома. Что же касается девочек, то они постоянно находятся в доме и не покидают его, а потому у них нет возможности постигать истинный путь, следуя за другом или учителем, и познавать правила этикета этого мира. Находясь в таком положении, при котором единственными учителями являются родители, нельзя пренебрегать наставлениями отца и матери»¹⁶.

Стоит заметить, что, несмотря на строгость и категоричность правил, описанных в тексте, нельзя не обратить внимания на исключения, которые допускает Кайбара Экикэн. Например, описывая существовавшие еще в законодательном своде Тайхорё «семь причин для ухода»¹⁷, он выделяет две, в которых «нет вины женщины» (бездетность и дурная болезнь), и остальные, в которых «вина исходит от ее сердца» и с которым можно бороться лишь правильным воспитанием. Бездетность и болезнь, по мнению Кайбара, являются врожденными и зависят от воли Неба. Поэтому нельзя винить женщину в этих пороках и хотя они являются причиной для развода, если женщина добродетельна во всё остальном, значит не следует изгонять её из семьи.

Под женской добродетелью ученый понимает, прямоту и доброту женского сердца, которые являются внутренними качествами женщины и должны превосходить внешние:

«Лучше, если душевные качества женщины превосходят внешние. Отказываться от женской добродетели и служить, положившись лишь на свою внешность, как в старь, так и по сей день считается дурной привычкой»¹⁸.

Далее автор говорит о том, что путь следования женской добродетели включает в себе понятия «мягкости» и «послушания»:

«Мягкостью называют превосходное качество, которое заключается в приветливом облике и речах, идущих от сердца. Послушание − значит слушаться мужчину и не перечить ему»¹⁹.

Следуя добродетельному пути, женщина должна заботиться о четырех вещах:

1. 
   женская добродетель – обладание целомудренной и мягкой душой, следования принципам мягкости и послушания;
   
2. 
   женская речь – не говорить лжи и следовать этикету;
   
3. 
   женский облик – внешность женщины не должна быть вызывающей, порой одежда скромных цветов и узоров придает большую изящность женскому облику;
   
4. 
   женские обязанности – работы, которые должна уметь делать женщина, такие как шитье, подготовка одежды, умение правильно вести себя.
   

«<…>Особенно тяжелым является глупость. По причине глупости возникают и все остальные. Природа женщин – это тень. Тень – проявление ночи – это темнота. По этой причине у девочек по сравнению с мальчиками меньше ума, девочки не понимают даже очевидных вещей, которые у них перед глазами»²⁰.

Благодаря простому стилю и постоянным объяснениям тех или иных правил, наставления Экикэна не стоит категорично называть суровыми или жестокими. Скорее их следует рассматривать, как требовательные и обоснованные. Однако именно это сочинение ляжет в основу критики другого великого наставника, один из представителей японских просветителей, – Фукудзава Юкити (1834-1901 гг.), который посчитает наставления Экикэна, отраженные в «Великом поучении для женщин», причиной отсталости страны и унизительного положения японцев в глазах людей Запада.

Исходной точкой рассуждений мэйдзийского мыслителя является признание моногамии и равноправия мужчин и женщин высшими ценностями. Он обрушивается с критикой на давно укоренившуюся в японском обществе традицию полигамии, когда у мужчины, помимо жены, есть несколько наложниц. Если же жена возмущена такой ситуацией, то её принято считать ревнивой и перечащей своему мужу, а следовательно, позорящей имя семьи.

Фукудзава возражает этому положению следующим образом – он говорит о полном равенстве мужчины и женщины, кроме разницы в сфере их деятельности. Мужчина отвечает за внешнюю сферу жизни семьи, в свою очередь, женщина защищает внутреннюю. Провал кого-то одного в своей сфере означает беду для всей семьи. Поэтому женщине позволительно осуждать мужа, если тот ищет развлечений на стороне, ведь таким образом она исполняет свой долг по сохранению семьи, и в этом нет никакой ревности, как традиционно считается.

Помимо этого, исходя из идеи равенства мужчины и женщины, Фукудзава приходит к выводу, что женские пороки не являются только женскими, они свойственны всем людям. Поэтому он критикует конфуцианское учение в целом, говоря о том, что цель создания огромного количества запретов и правил для женщины заключается не в том, чтобы воспитать в ней добродетельную природу, а в том, что ограничив независимость женщины, сделать мужчин более свободными в своём распутстве. Что касается нравственного воспитания, то его источником должны быть не книги с поучениями, а живой пример родителей. Моральные наставление должны восприниматься глазами, а не ушами и если старшее поколение ведет распутный образ жизни, то странно ожидать, что их дети будут добродетельными.

Помимо этого ученый подвергает работу Кайбара Экикэна критике с рациональной точки зрения. Прежде всего, он говорит о том, что многие положения конфуцианского учения противоречат самой природе человека. Под этим он понимает, в частности такие традиции как обязанность жены любить членов семьи мужа как своих собственных. Для человеческой природы невозможно относиться к чужим родителям как к своим, и к чужим детям как к своим. В реальности всё превращается в фасад из этикета с минимум искренности внутри. Идеальный путь по мнению Фукудзавы – дети должны жить отдельно от родителей. Лишь живя отдельно друг от друга, и родители, и дети обретают настоящую независимость и в то же время поддерживать хорошие отношения друг с другом. В случае, когда раздельное проживания невозможно, необходимо обеспечить в доме такие условия, чтобы у каждого члена семьи был хотя бы минимум личного пространства.

Он также критикует мужчин, которые стесняются показывать на людях свою заботу о жене. Он проводит параллель между восточными и западными традициями. На Востоке для мужчины и женщины есть множество ограничений, когда им нельзя быть вместе, на Западе таких ограничений не так много и их отсутствие не мешает людям соблюдать нормы приличия²¹. Еще одной традицией, которую осуждает Фукудзава, является роль родителей в заключении брака. Ученый говорит о том, что неверно думать, будто в Японии при заключении брака последнее слово остается за родителями, родители лишь предлагают, но это не значит, что не существует семей, где родители принуждают детей к браку, обращаясь к традиции как оправданию своих поступков²².

Из всего этого он делает вывод, что не нужно пытаться следовать традициям, а найти путь более подходящий для человеческой природы:

«Сегодня лук и стрелы, мечи и копья бесполезны как оружие и служат лишь предметом любопытства или забавы <…> Они были величайшими орудиями в древности, но сейчас это не более чем игрушка. Эти различия между прошлым и настоящим видны в развитии человеческого интеллекта и смене эпох, что должно быть заметно для человека думающего. По этой причине я называю «Великое поучение для женщин» луком и стрелами, мечом и копьем <…> и считаю, что его положения не должны иметь влияние на сегодняшнее образование»²³.

Именно в образовании Фукудзава Юкити видел путь к освобождению японских женщин от многолетнего гнета традиций, который многие уже давно считают привычным и против которого даже не пытаются протестовать. Он продвигает просветительскую идею об общем образовании для всех, но в то же время говорит о том, что полноценное образование для женщин – дело далекого будущего. Помимо школьного образования женщина должна освоить домашние ремесла, даже если и не будет ими пользоваться²⁴. Для женщины полезны все дисциплины кроме военного дела, но современная эпоха также требует обучения таким вещам как экономика и право. Обучение этим дисциплинам – первая необходимость после получения общего образования, поскольку дает женщине возможность распоряжаться благосостоянием семьи наравне с мужчиной. Пример женщин Запада показывает, что путь к независимости - обладание своей собственностью и умение ею распоряжаться.

Нельзя сказать, что Фукудзава Юкити был бескомпромиссным противником традиций. Например, он говорил, что три подчинения женщины могут быть обоснованы с моральной точки зрения, но путь личности не может быть столь однозначен. Для превращения Японии в цивилизованную страну необходимо проявлять гибкость и отбрасывать те традиции, которые замедляют полноценное развитие. Изменение старых обычаев есть путь к прогрессу и, по мнению Фукудзавы, осуществление идеи равенства полов будет полезно как мужчинам, так и женщинам и будет способствовать полноценному развитию как отдельной человеческой личности, так и всей страны в целом.

Данных о ранней истории японского общества не так уж и много, и трудно говорить о существовании какого-либо «золотого века» женщин, когда число женщин в рядах духовенства превосходило число мужчин. Однако можно с уверенностью говорить, что на ранних этапах формирования древнеяпонского общества, когда не было строгого различения между духовной и светской властью, роль мужчин и женщин в управлении была совместной. Женщины выступали проводником божественной воли, посредником между миром богов и миром людей, в то время как мужчины являлись исполнителями данной воли²⁵. Однако с началом первых контактов с Китаем начинают происходить серьезные государственные и социальные изменения.

В VII в. с началом реформ Тайка появляется новая доктрина Государства Законов (рицурё кокка), в основу которого легли конфуцианские догматы, создаются первые законодательные своды, Тайхо и Ёро, всё большее влияние получает буддизм, формируется централизованное государство и укрепляется институт императорской власти. Роль сакральной власти в политике ослабляется, происходит отделение религиозных институтов от государственных. По китайскому образцу создается развернутый государственный аппарат, среди органов которого существовала Палата Небесных и Земных Божеств (Дзингикан), которое осуществляло контроль над религиозным культом, назначение священников находилось в ведении чиновников. В государственном синтоизме идея о том, что божества могут являться лишь избранным людям, сменяется концепцией, согласно которой божество может явиться лишь в определенных священных местах, следовательно, значение личности в осуществление религиозных ритуалах уменьшилось.

С этого времени намечается тенденция к уменьшению числа женщин в рядах духовенства, к X в. их количество станем совсем малым, однако в главном синтоистском святилище в Исэ традиция, по которой главой духовенства назначалась женщина, сохранялась до начала Средневековья. Однако это стало лишь проявлением общей тенденции к уменьшению роли женщины и усиления власти мужчин, изначально затронувшей лишь императорский двор и религиозные институты, но в дальнейшем распространившейся на всё японское общество.

К периоду Хэйан роль женщин в политике также серьезно уменьшилась. Императрицы и аристократки были лишь инструментами в политических играх различных дворцовых группировок, поскольку в эту эпоху наследование осуществлялось по матрилинейному принципу²⁶. Так род Фудзивара сумел добиться большого влияния при дворе, выдавая своих дочерей замуж за императоров, известна также история монаха Докё, который старался захватить власть путем женитьбы на правящей императрице.

Касательно роли женщин среди низших сословий в японской древности и средневековье известно не так много. Известно о существовании в некоторых горных и островных районах так называемых родильных хижин (убуя²⁷), которые использовались для изоляции женщин от общины на время родов или месячных.

Окончательно в подчиненном положении японки оказались с укреплением власти самурайского сословия, чей рассвет пришелся на период Токугава, который можно считать временем наибольшей половой дискриминации. Самурайская идеология (женщина должна смотреть на мужа как на существо высшего порядка) наряду с уже существовавшими конфуцианством и буддизмом стала одной из составляющих, в корне изменивших статус женщины и окончательно оттеснивших ее на обочину общества.

Приметой времени стало и распространение проституции, как официальной, так и неофициальной. Нравы эпохи были таковы, что для мужчин пользоваться услугами «жриц любви» было в каком-то смысле почетным, особенно если это касалось гейш, отношения с которыми выстраивались практически по брачным канонам. Для женщин, даже для замужних, проституция могла быть просто еще одним средством заработка, а не единственным средством для выживания, к которому прибегали в крайнем случае.

Однако государство, несмотря на царившую в обществе свободу нравов, серьезно заботилось о целостности семьи. Законодательство было крайне сурово к женщинам, изменявшим своим мужьям. Узнавший о факте измены глава семьи имел право убить и жену, и её любовника, при условии, что он застал их непосредственно на месте преступления²⁸. Но если дело касалось измены мужа, то никакого уголовного преследования не было, да и обществом подобный не порицался, а скорее наоборот был нормой. С другой стороны, в случае с женской изменой к законному наказанию прибегали не так часто, гораздо выгодней было потребовать с несчастного любовника денежную компенсацию. Такая возможность привела к возникновению нового типа мошенничества, когда женщина соблазняла мужчину, а после неожиданно появлялся муж (не всегда настоящий) и вымогал деньги с жертвы обмана.

Неравными были и возможности развода. Только мужчина мог расторгнуть брак, причину можно было не указывать. Жена не имела права разводиться с мужем, но могла поставить вопрос о разводе, основанием для чего была либо пропажа мужа на срок больше 10-12 месяцев или в случае, когда муж распоряжался личным имуществом жены без её согласия. При этом измена мужа или домашнее насилие не считались поводом для развода. В этом случае единственным путем для женщины был уход в специальный буддийский монастырь (энкиридэра). Сначала настоятель монастыря выступал посредником между супругами и старался решить дело миром, т. е. уговорив мужа самому дать развод. Если же это не удавалось, женщина посвящалась в монахини сроком на два-три года, и по истечении этого срока брак считался расторгнутым²⁹.

Одним из немногих способов карьерного роста для женщин периода Токугава была служба в Большом внутреннем покое сёгунского дворца (Ооку). Наивысшие придворные чины были открыты только для дочерей сёгунских васаллов хатамото, однако три низших чина (осуэ, цукаибан и оину кодомо) были доступны и для представительниц низших сословий – дочерей зажиточных горожан и сельских старост – и давали женщине более высокий статус в обществе, а также возможность удачно выйти замуж³⁰.

Однако всё меняется с началом периода Мэйдзи (1868-1912 гг.), когда западные идеи Просвещения, среди которых были представления о правах человека, равенстве полов и моногамии, становятся популярными идеями в среде японских интеллигенции.

На протяжении периода Мэйдзи в японском обществе произошли радикальные изменения. Параллельно проходят два процесса: с одной стороны женщин окончательно отстраняют от власти – по закону об Императорской Семье 1889 г. закрепляется принцип наследования только по мужской линии, а в 1890 г. женщинам запрещается принимать участие в политических митингах и собраниях; с другой стороны, до принятия закона о митингах, женщины были активными участниками политических движений (например, «Движение за свободу и народные права» дзию минкэн ундо). Помимо этого в 1872 г. был принят Закон о всеобщем образовании, согласно которому было открыто порядка 20 тысяч начальных школ, обучение в которых было доступно не только для мальчиков, но и для девочек. Однако наблюдался огромный разрыв между числом поступивших в школы мальчиков (56% в 1877 г.) и девочек (менее 23% в 1877 г.)³¹. К тому же дальнейшее образование для представительниц женского пола законом не предусматривалось - доступ в старшие школы оставался закрыт до 1899 г., а в университеты до конца Второй Мировой войны.

Официальным правительством был создан ряд специализированных школ, одной из первых считается Токийская Женская Школа (Токё дзёгакко). Набор учениц осуществлялся с восьми до тринадцати лет, срок обучения составлял шесть лет, в программу обучения входили такие дисциплины как обучение японскому и английскому языку, а также вышивание и другие ремесла. В то же время, несмотря на общую прогрессивность реформы, взгляды на цель образования были довольно архаичными. Основным социальным идеалом, который пропагандировало правительство Мэйдзи, и который прочно вошел в систему образования и воспитания, стал образ «хорошая жена, мудрая мать» (рёсай кэнбо)³², главной задачей образования было нравственное воспитание женщины как примерного члена семьи.

Однако предпринимались попытки создания частных школ для женщин, которые во-первых, позволяли женщинам получить дальнейшее образование, а во-вторых преподаватели были свободны в выборе учебной программы и её целях и не были ограничены никакими официальными доктринами. Однако такие школы подвергались запретам, например в 1883 г., одной из участниц «Движения за свободу», Фукуда Хидэко, была открыта школа «Дзёко гакуся», но через год правительство префектуры закрыло учебное заведение, а её основательница была заключена под стражу. Лишь после 1899 г. деятельность подобных учебных заведений была официально одобрена. Одним из ярких примеров созданных в то время учебных заведений для женщин был основанный в 1901 г. профессором Нарусэ Дзиндзо Университет женщин Японии (Нихон дзёси дайгакко, современный Нихон дзёси дайгаку), среди выпускниц которого была Хирацука Райтё. Однако после Русско-Японской войны контроль правительства над высшими учебными заведениями был ужесточен³³.

Тем не менее, несмотря на все проводимые реформы, число женщин задействованных в системе образования было всё еще мало и связано это было с экономическими причинами. Большая часть женского населения не могла позволить себе обучение в школе, поскольку была задействована на фабричном производстве, в частности на фабриках, производящих хлопчатобумажную продукцию. В период Мэйдзи доля женщин-рабочих составляла около 60% от общего числа, среди них порядка 80% составляли незамужние женщины и 90% работали на текстильных фабриках³⁴. Число женщин-рабочих увеличилось за счет притока новой рабочей силы из представительниц самурайского сословия и переезжавших в город крестьянок. Однако условия труда для женщин были весьма суровыми, лишь в 1911 г. был принят закон, устанавливающий нормы безопасности для фабрик, нормированный возраст рабочих (с двенадцати лет) и нормированный рабочий день для женщин (не более двенадцати часов). К концу периода Мэйдзи, новым явлением в трудовой жизни стало то, что женщины постепенно стали осваивать новые профессии, такие как учитель или медсестра, к тому же некоторые организации брали женщин на мелкие административные должности³⁵.

В период Мэйдзи сохранялись многие пережитки предыдущей эпохи. Была укреплена базирующаяся на самурайских нормах патрилинейная семейная система³⁶, значение института иэ и главенствующая роль мужчины в качестве его главы продолжала сохраняться, женщины не обладали экономической свободы и не могли самостоятельно осуществлять какие-либо юридические операции, только замужние женщины могли быть обвинены в супружеской измене. В свою очередь образ идеальной жены «рёсай кэнбо» в дальнейшем стал доминирующим в японской образовательной системе. Некоторые черты традиционной патриархальной системы также были закреплены в Гражданском кодексе 1898 г., например сохранялось исключительное право супруга требовать развода.

Однако появились и новые веяния – в 1882 г. вступил силу запрет на совершение аборта; провозглашалась моногамия семьи, налагался запрет на полигамию и юридически отец больше не являлся главой семьи. Однако фактически ситуация никак не изменилась, но постепенно среди женщин всё больше нарастало сопротивление традиционным взглядам на их роль в обществе.

Начиная с периода Тайсё (1911-1926 гг.) движения социального протеста вновь начинает набирать обороты. Сигналом для этого послужило открытие в 1911 г. первого женского литературного журнала Сэйто, редактором которого стала Хирацука Райтё (1886-1971 гг.)³⁷. Изначально посвященный литературе, журнал не сразу перешел к социальным и политическим проблемам, превратившись в рупор зарождающегося феминистского движения. Поводом для такой трансформации стала агрессивная критика работ и частной жизни писательниц, которые публиковались в этом издании. Особенно сильны были нападки прессы в 1916 г., когда место главного редактора занимала Ноэ Ито, которая публиковала дебаты, обсуждавшие такие темы как проституция, аборты и материнство. В том же году журнал был закрыт, однако настоящему социальному протесту еще только предстояло начаться.

В 1920 г. основывается Объединение Новых Женщин (син фудзин кёкай), целью которого стала реформирование Гражданского кодекса для обеспечения равных прав женщин и мужчин в политике, экономике и семейной жизни. Объединению, наряду с другими феминистскими организациями, удалось добиться определенных успехов в реформе законодательства, в частности в 1922 г. женщинам снова разрешили участвовать в политических митингах³⁸.

В структуре женского труда также произошли значительные изменения. Представительницы низших классов продолжали работать в сфере лёгкой промышленности, в то время как женщины среднего класса стали более активными на рынке труда. Школьный учитель, медсестра, журналист – такие профессии всё чаще занимались женщинами, чему способствовало поднятие уровня образования, однако главной причиной, почему женщины стали больше работать, было желание финансово обеспечить семью, но совмещение работы и воспитание детей порой было тяжелым испытанием.

Установление в Японии «новой политической системы» (сэйдзи синтайсэй) и создание Ассоциации Помощи Трону (АПТ, тайсэй ёкусанкай) открыло новые возможности для феминистских организаций. Все подобные организации, как официальные, так и неофициальные были объединены в Единую Организацию Женщин Японии. Многие известные лидеры феминистского движения, такие как Итикава Фусаэ, заняли ключевые посты в этой организации и активно призывали правительство заручиться поддержкой женской части населения для обеспечения эффективной работы промышленности в военное время.

В середине 1943 г., когда правительство снизило призывной возраст до 20 лет, в стране начала ощущаться нехватка мужского населения и возникла необходимость в большем привлечении женщин к работе не только на заводах и фабриках, но и для военных нужд. К концу войны работу имели порядка 42 % от общего числа женщин³⁹, впервые доля женщин на рынке труда была такой крупной.

С окончанием войны и началом демократизации Японии настал звездный час для феминистского движения. Конституция 1947 г. впервые юридически уравняла в правах женщин и мужчин, и признала это фундаментальным принципом демократического законодательства. Был принят закон, гарантировавший всеобщее избирательное право, 39 женщин-депутатов были избраны в Парламент. На основе положений конституции были внесены серьезные изменения в Гражданский кодекс и законы, касающиеся избирательной системы, образования и найма. Женщины получили право избирать и быть избранными, заниматься предпринимательской деятельностью, учиться в высших учебных заведениях, получать равную оплату за равный труд с мужчинами, обрели равенство и в семье.

Однако многие положения на практике не реализовывались, поскольку правительство не было всерьез заинтересовано в изменении гендерной структуры общества, да и традиционные ценности не могли так быстро уйти в прошлое.

Получение доступа к высшему образованию привело японских женщин к желанию принимать более активное участие в жизни страны. Но в связи с нежеланием государства менять гендерную политику в других сферах общества кроме образовательной, начинается постепенное возобновление феминистского движения. Работники женщины стали представлять собой одну из крупнейших маргинальных групп. Новая волна феминизма приходится на конец 60-х – начало 70-х гг, основными требованиями стало обеспечение равных возможностей в области занятости и отрицание семейной жизни как неизбежной женской участи⁴⁰.

Крупным успехом стало принятие в 1985 г. Закона о равных возможностях в области занятости, который провозгласил одинаковые права для мужчин и женщин при найме, на рабочем месте, при подготовке и переподготовке кадров, получении льгот. Стоит заметить, что его принятие было не связано не столько с деятельностью феминистских организаций, сколько с давлением международной общественности, принятие закона пришлось на последний год объявленной ООН Декады Женщин (1975-1985 гг.). Именно с этого времени государство начинает проводить реформы законодательства с целью ликвидации любых проявлений половой дискриминации.