Д. К. Роулинг Гарри Поттер и узник Азкабана

Гарри заглянул в спрятанные в тени глаза Сириуса Блэка. Это была единственная часть его лица, которая оставалась живой. Гарри никогда не встречал вампира, но на уроках по защите от сил зла видел их на картинках – Блэк, с его бледно-восковой кожей, выглядел точь-в-точь как вампир.

– Страшенный чувак, скажи? – Стэн наблюдал за Гарри, пока тот читал.

– Он убил тринадцать человек, – спросил Гарри, возвращая газету Стэну, – одним проклятием?

– Угу, – ответил Стэн, – при свидетелях, все дела. Середь бела дня. Таких делов понаделал, беда, скажи, Эрн?

– Ага, – мрачно подтвердил Эрн.

Стэн развернулся в кресле, положив ладони на спинку, чтобы лучше видеть Гарри.

– Блэк был приспешник Сааешь-Каво, – сообщил он.

– Что, Вольдеморта? – бухнул Гарри, не подумавши.

У Стэна даже прыщи побелели; Эрн так крутанул рулём, что целой ферме пришлось шарахнуться в сторону, чтобы не столкнуться с автобусом.

– С дуба ты рухнул, чёли? – заверещал Стэн. – Чё ты имя-то ’ооришь?

– Прости, – поскорей сказал Гарри, – прости, я... я забыл...

– Он забыл! – ослабевшим голосом простонал Стэн. – К’шмар, у меня аж сердце зашлось!

– Значит – Блэк был на стороне Сам-Знаешь-Кого? – извиняющимся тоном продолжил разговор Гарри.

– Ага, – Стэн всё ещё хватался за сердце, – Эт-точна. Оч’был близко к Сааеш-Каму, грят. Ну ить сирано, малыш ‘Арри Поттер его победил...

Гарри снова пригладил чёлку.

– ...которые были за Сааешь-Каво, всех выследили, скажи, Эрн? А другие и сами дотумкали – всё, конец, раз Сааешь-Каво нету, и – в тину. Тока не Сириус Блэк. Я слыхал, он хотел принять командование, как Сааешь-Каво не стало.

Короче, Блэка окружили посередь улицы... Кру’ом полно муглов – тада Блэк хвать палку и полулицы – хабах! – взорвал. Оот. Одного колдуна уделало, ну, и с дюжину муглов. Жуть, скажи! А знаешь, чё Блэк апосля сделал? – закончил Стэн драматическим шёпотом.

– Чего? – спросил Гарри.

– Заржал, – расширил глаза Стэн. – Так вот стоял и ржал, приставляш? А када подоспело подкрепление с м’стерства, он с ими пошёл тихо, как овечка, тока ржал как псих. Эт’тому он псих и есть, скажи, Эрн?

– Если и не был, как отправился в Азкабан, так теперь уж точно псих, – проговорил Эрн своим тихим голосом. – Я б лучше взорвался, а туда б ни ногой! Ну, да так ему и надо... после того, чего он натворил...

– Оот была забота, за им подчищать, скажи, Эрн? – перебил Стэн. – Вся улица на воздух, муглы в куски. Чё там, грили, случилось?

– Взрыв газа, – буркнул Эрни.

– Оот, а терь он убёг, – сказал Стэн, внимательно изучая измождённое лицо Блэка на фотографии. – Раньше из Азкабана не бегали, скажи, Эрн? Я ваще не пойму, как ета он? Убёг-та? Жуть, скажи? Правда, навряд у его хоть какой шанс есть, против азкабанских стражников-та, а, Эрн?

Эрн внезапно содрогнулся.

– Давай-ка про чёньть другое, Стэн, будь другом. У меня от этих азкабанских стражников мурашки.

Стэн неохотно отложил газету, а Гарри боком привалился к окну «ГрандУлёта», чувствуя себя хуже, чем когда-либо. Он воочию представлял себе, что будет рассказывать своим пассажирам Стэн через пару-тройку дней.

– Слыхали про ’Арри Поттера, а? Надул тётку! Он у нас прям оот тута был, скажи, Эрн? Хотел убечь, подумать тока!

Он, Гарри, нарушил колдовской закон так же, как это сделал Сириус Блэк. Интересно, то, что он надул тётю Маржи, может послужить основанием для заключения в Азкабан? Гарри ничего не знал про колдовскую тюрьму, но все, кто упоминал о ней, произносили её название испуганным шёпотом. Огрид, хогварцевский дворник, в прошлом году провёл там целых два месяца. Вряд ли Гарри удастся забыть выражение смертельного ужаса на лице у Огрида, когда тому сообщили, куда его отправляют, а ведь Огрид – один из самых храбрых людей на свете.

«ГрандУлёт» катил в темноте, распугивая кусты и урны, телефонные будки и деревья, а Гарри лежал, несчастный, на пуховой постели и не находил себе места. Спустя какое-то время Стэн вдруг вспомнил, что Гарри заплатил за какао, но случайно вылил напиток на подушку, когда автобус резко переместился из Энглси в Абердин. Один за другим колдуны и ведьмы в халатах и шлёпанцах сходили с верхних этажей, чтобы покинуть автобус. При этом не скрывали радости, что могут наконец выйти.

В конце концов, в автобусе остался один Гарри.

– Ну оот, Невилль, – хлопнул в ладоши Стэн, – куда те в Лондон?

– На Диагон-аллею, – решил Гарри.

– Классно, – сказал Стэн, – тада держися!

БАМС.

И они уже громыхали по Чаринг-Кросс Роуд. Гарри сел и стал наблюдать, как здания и парапеты набережной жмутся, чтобы пропустить «ГрандУлёт». Небо слегка посветлело. На пару часиков придётся затаиться, а потом он отправится в «Гринготтс», прямо к открытию, а потом поедет... он не знал, куда.

– Спасибо, – поблагодарил Гарри шофёра.

Он спрыгнул со ступеней и помог Стэну спустить на мостовую сундук и клетку Хедвиги.

– Что ж, – сказал Гарри, – пока!

Но Стэн не обратил внимания. Он застыл в дверях автобуса и пялил глаза на затемнённый вход в «Дырявый котёл».

– Наконец-то, Гарри, – произнёс чей-то голос.

Раньше, чем Гарри успел обернуться, ему на плечо опустилась рука. В это же самое время Стэн заорал:

– Ух ты! Эрн, вали сюда! Давай сюда!

Гарри взглянул на того, кому принадлежала рука и почувствовал, будто ему в желудок засыпают колотый лёд – целое ведёрко – он попал в руки самого Корнелиуса Фуджа, министра магии.

Стэн соскочил на мостовую.

– Как вы назвали Невилля, Министр? – возбуждённо выкрикнул он.

Фудж, невысокий дородный человек в длинной полосатой мантии, выглядел замёрзшим и очень измотанным.

– Невилля? – нахмурился он. – Это Гарри Поттер.

– Я так и знал! – возликовал Стэн. – Эрн! Эрн! Угадай, кто всамделе Невилль? ’Арри Поттер! Я вить видел – шрам!

– Верно, – поджав губы, сказал министр, – что ж, я очень рад, что «ГрандУлёт» подобрал Гарри, но теперь нам с ним надо пойти в «Дырявый котёл»...

Фудж сильнее сжал плечо мальчика и подтолкнул его внутрь бара. У задней двери показалась сутулая фигура с фонарём. Это был Том, сморщенный, беззубый хозяин заведения.

– Вы нашли его, Министр! – воскликнул Том. – Вам что-нибудь подать? Пиво? Бренди?

– Наверное, чаю... целый чайник, – попросил Фудж, до сих пор не отпустивший Гарри.

Сзади раздались громкий скрежет и пыхтение. Вошли Стэн с Эрни. Они внесли сундук и клетку. Вид у обоих был крайне заинтригованный.

– А чёж ты нам-та не сказал, кто ты ваще такой, а, Невилль? – спросил Стэн, радостно улыбаясь Гарри. Из-за его плеча по-совиному выглядывал Эрни.

– И отдельный кабинет, пожалуйста, Том, – подчёркнуто добавил Фудж.

– Пока! – несчастным голосом попрощался Гарри со Стэном и Эрни. В это время Том с фонарём жестом пригласил Фуджа проследовать за ним по узкому коридору в маленькую гостиную. Том щёлкнул пальцами, в очаге загорелся огонь, и хозяин с поклоном удалился.

– Садись, Гарри, – сказал Фудж, показав на кресло у камина.

Гарри сел. Руки у него покрылись гусиной кожей несмотря на тепло, идущее от очага. Фудж снял полосатую мантию и отбросил её в сторону, затем подтянул на коленях бутылочно-зелёные костюмные брюки и уселся напротив.

– Я – Корнелиус Фудж, Гарри. Министр магии.

Гарри это было известно; однажды он уже видел Фуджа, но в тот раз Гарри скрывался под плащом-невидимкой, и Фуджу не следовало об этом знать.

Вновь появился Том, в фартуке поверх пижамной рубашки и с подносом, на котором стоял чай и блюдо сдобных лепёшек. Том поставил поднос на столик между креслами Гарри и Фуджа, а затем вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

– Ну, Гарри, – начал Фудж, разливая чай, – задал же ты нам работы, скажу честно. Подумать только, сбежать от дяди и тёти, да ещё таким образом! Я уж было подумал... но ты цел и невредим, а это главное.

Фудж намазал себе лепёшку маслом и подтолкнул тарелку к Гарри.

– Ешь, Гарри, а то ты как ходячий мертвец. Ну, что ж... Ты будешь рад узнать, что мы сумели устранить последствия несчастного случая, в результате которого была надута мисс Марджори Дурслей. Двое представителей департамента по размагичиванию в чрезвычайных ситуациях несколько часов назад были направлены на Бирючиновую аллею. Мисс Дурслей проткнули, и её память была подвергнута модификации. У неё не осталось абсолютно никаких воспоминаний о происшествии. Так что – было и прошло, никому никакого вреда.

Фудж улыбнулся Гарри поверх чашки, на манер доброго дядюшки, беседующего с любимым племянником. Гарри, который до сих пор не мог поверить собственным ушам, открыл было рот, однако, не придумал, как можно выразить свои эмоции, и закрыл его снова.

– Ах, ты, видимо, хочешь знать, как отреагировали на произошедшее твои дядя и тётя? – догадался Фудж. – Не стану скрывать – они были рассержены донельзя. Тем не менее, они готовы взять тебя обратно следующим летом, при условии, что ты останешься в «Хогварце» на рождественские и пасхальные каникулы.

У Гарри словно разлепилось горло.

– Я всегда остаюсь в «Хогварце» на рождественские и пасхальные каникулы, – сказал он, – и никогда больше не хочу возвращаться на Бирючиновую аллею.

– Ну, перестань, перестань, я уверен, ты успокоишься, и твоё отношение изменится, – встревоженно произнёс Фудж, – в конце концов, это твоя семья, я уверен, что вы любите друг друга – м-м-м – в глубине души.

Гарри не стал разубеждать министра. Гораздо важнее было узнать, какая судьба его ожидаёт.

– Таким образом, – продолжал Фудж, намазывая маслом вторую лепёшку, – нам остаётся лишь решить, где ты проведёшь последние две недели каникул. Я предлагаю тебе снять комнату здесь, в «Дырявом котле» и...

– Подождите, – выпалил Гарри, – А как насчёт наказания?

Фудж моргнул.

– Наказания?

– Я же нарушил закон! – объяснил Гарри. – Декрет о разумных ограничениях колдовства среди несовершеннолетних!

– Ох, мой дорогой мальчик, не станем же мы наказывать тебя за такие пустяки! – вскричал Фудж, отмахнувшись лепёшкой. – Это же был несчастный случай! Если бы мы отправляли в Азкабан всех, кто надувает своих тёть!

Но сказанное как-то не согласовывалось с прошлыми столкновениями Гарри с министерством магии.

– од назад я получил официальное предупреждение только потому, что домовый эльф свалил с холодильника пудинг в доме моего дяди! – сообщил он Фуджу, нахмурившись. – Министерство магии сказало, что меня исключат из «Хогварца», если у Дурслеев произойдёт ещё хоть что-нибудь волшебное!

Либо Гарри обманывало зрение, либо Фудж действительно вдруг почувствовал себя очень неловко.

– Обстоятельства меняются, Гарри... приходится принимать во внимание... в теперешней обстановке... Ты ведь не хочешь, чтобы тебя исключили?...

– Конечно, нет, – согласился Гарри.

– Тогда в чём же дело? – засмеялся Фудж. – Давай, ешь лепёшку, Гарри, а я пойду взгляну, успел ли Том приготовить для тебя комнату.

Фудж вышел из гостиной. Гарри глядел ему вслед. Всё-таки происходило что-то совершенно непонятное. Зачем Фудж дожидался его у «Дырявого котла», если не за тем, чтобы подвергнуть наказанию за содеянное? Теперь, когда Гарри спокойно поразмыслил над случившимся, ему подумалось: вряд ли это входит в обязанности министра магии – разбираться с колдовством несовершеннолетних?

Снова вошёл Фудж в сопровождении хозяина Тома.

– Одиннадцатый номер свободен, Гарри, – сообщил Фудж, – я думаю, тебе там будет очень удобно. Одна-единственная вещь... надеюсь, ты поймёшь меня правильно... я не хочу, чтобы ты выходил в мугловую часть Лондона. Не уходи с Диагон-аллеи, хорошо? И по вечерам возвращайся до темноты. Ты умный мальчик, ты всё понимаешь. Том будет за тобой присматривать.

– Ладно, – медленно проговорил Гарри, – но почему?...

– Мы ведь не хотим, чтобы ты снова потерялся, правда? – от души засмеялся Фудж. – Нет, нет... лучше уж мы будем знать, где ты... то есть...

Фудж громко откашлялся и взял в руки полосатую мантию.

– Что ж, мне пора, масса дел, знаешь ли...

– А с Блэком что-нибудь удалось? – спросил Гарри.

Пальцы Фуджа соскочили с серебряной застёжки мантии.

– О чём это ты? А, так ты в курсе – что ж, нет, пока нет, но это лишь вопрос времени. Стражники Азкабана не знают поражений... а сейчас они злее, чем всегда.

Фуджа слегка передёрнуло.

– Итак, будем прощаться.

Он протянул руку. Во время рукопожатия Гарри посетила неожиданная мысль.

– Э-э-э... Министр? Могу я вас о чём-то попросить?

– Разумеется, – улыбнулся Фудж.

– Знаете, третьеклассникам в «Хогварце» разрешают посещать Хогсмёд, но мои дядя и тётя не подписали нужную бумагу. Вы не могли бы?...

Фудж смутился.

– Ах, – пробормотал он. – Нет, нет, извини, Гарри, но, поскольку я не являюсь ни твоим родителем, ни опекуном...

– Но вы ведь министр магии, – убедительно сказал Гарри, – если вы дадите разрешение...

– Нет, Гарри, прости, но закон есть закон, – ровным голосом отказал Фудж. – Возможно, ты сможешь посещать Хогсмёд в следующем году. На самом деле, я думаю, оно и к лучшему... да... всё, мне пора. Надеюсь, тебе здесь понравится, Гарри.

Последний раз улыбнувшись и пожав мальчику руку, Фудж удалился. Том выступил вперёд, лучась и сияя.

– Не будете ли так любезны последовать за мной, мистер Поттер, – пригласил он, – Я уже отнёс наверх ваши вещи...

Гарри прошёл за Томом вверх по красивой деревянной лестнице к двери с медным номером «11», которую Том отпер и отворил перед ним.

Внутри находилась очень удобная на вид кровать и некоторое количество тщательно отполированной дубовой мебели. В камине весело потрескивал огонь, а на платяном шкафу ...

– Хедвига! – выдохнул Гарри.

Снежно-белая сова защёлкала клювом и слетела Гарри на руку.

– Очень умная эта ваша сова, – хмыкнул Том. – Прибыла через пять минут после вас. Если вам что-нибудь понадобится, мистер Поттер, не стесняйтесь обращаться ко мне.

Он ещё раз поклонился и ушёл.

Гарри долго сидел на кровати и рассеянно перебирал пальцами перья Хедвиги. Небо за окном быстро сменило цвет с глубокого бархатисто-синего на холодный, серо-стальной, а затем, медленно, на розовый с золотыми точками. Гарри не мог поверить, что покинул Бирючиновую аллею всего несколько часов назад, и что его не исключили, и что теперь его ждут две совершенно свободные от Дурслеев недели.

– Это была очень странная ночь, Хедвига, – зевнул он.

И, даже не сняв очки, повалился на подушки и уснул.

Глава 4

В течение нескольких дней Гарри привыкал к новому, несколько нереальному ощущению свободы. Никогда раньше он не имел возможности вставать когда захочется и есть что вздумается. Он даже мог ходить куда угодно, с одним лишь условием – не покидать пределы Диагон-аллеи. На этой извилистой улице было полно самых удивительных волшебных магазинов, поэтому у Гарри не возникало желания нарушить данное Фуджу слово и отправиться гулять по мугловому миру.

По утрам Гарри завтракал в «Дырявом котле». Ему нравилось наблюдать за другими постояльцами: смешными деревенскими ведьмами, приехавшими на денёк за покупками; почтенного вида колдунами, жарко спорившими над последней статьей в «Современных превращениях»; диковатыми ведунами; карликами с пронзительными голосами... А однажды приехало нечто, подозрительно напоминавшее лешего, и заказало сырую печёнку, так и не показавшись из-под толстого шерстяного капюшона.

После завтрака Гарри обычно шёл на задний двор, доставал волшебную палочку, стучал по третьему кирпичу слева над мусорным баком, отступал назад и смотрел, как в стене открывается сводчатый проход на Диагон-аллею.

Длинные летние дни Гарри коротал, обследуя магазины или закусывая под яркими разноцветными зонтиками, затенявшими столики перед кафетериями. Те, кто ел за соседними столиками, показывали друг другу покупки («это луноскоп, приятель – не надо возиться с картами луны, понимаешь?») или обсуждали дело Сириуса Блэка («лично я детей на улицу одних больше не выпущу, пока его не вернут в Азкабан»). Гарри больше не нужно было работать над домашними заданиями под одеялом при свете карманного фонарика; теперь он мог сидеть при ярком солнечном свете у входа в кафе-мороженое Флорана Фортескью и заканчивать все свои сочинения при содействии самого Флорана, который мало того что обладал обширными познаниями о сжигании ведьм в средние века, но ещё и бесплатно угощал Гарри мороженым – примерно каждые полчаса.

С тех пор как Гарри, заглянув в сейф «Гринготтса», пополнил в кошельке запас золотых галлеонов, серебряных сиклей и бронзовых нутов, ему требовался строжайший ежеминутный самоконтроль, чтобы не истратить всё единым махом. Он постоянно напоминал себе, что впереди ещё целых пять лет учёбы в «Хогварце», и каково это будет, если деньги на книги заклинаний придётся просить у Дурслеев, иначе непременно купил бы набор тяжелых золотых побрякушей (в волшебном мире в них играли почти также, как у муглов играют в шары, только побрякуши выпускали вонючую жидкость в лицо игроку, потерявшему очко). Ещё его болезненно привлекала прекрасная в своём совершенстве движущаяся модель галактики, заключённая в большой прозрачный шар. Купив эту модель, он мог бы не учить астрономию. И всё же, самому большому искушению стоицизм Гарри подвергся в его любимом магазине «Всё самое лучшее для квидиша» через неделю после того, как он поселился в «Дырявом котле».

Перед магазином собралась огромная возбуждённая толпа. Движимый любопытством, Гарри стал протискиваться к витрине. Вдруг перед его глазами возник только что воздвигнутый подиум, на который была водружёна самая прекрасная метла, которую ему доводилось видеть.

– Только выпустили… опытный образец... – говорил своему приятелю колдун с квадратной челюстью.

– Это самая быстроходная метла в мире, да, пап? – пищал какой-то мальчик помладше Гарри, едва не отрывая отцу руку.

– Ирландская интернациональная группа только что разместила заказ на семь таких красоток! – гордо известил толпу владелец магазина. – А они, между прочим, фавориты кубка мира!

Крупная дама, стоявшая перед Гарри, отошла, и он смог прочитать рекламное объявление, вывешенное рядом с метлой:

В С П О Л О Х

Суперсовременная гоночная метла с рукоятью обтекаемой формы, выполненной из отборного пепла. Покрытие рукояти обладает алмазной твёрдостью, при этом на каждую вручную нанесён уникальный регистрационный номер. Хвостовое оперение состоит из индивидуально подобранных березовых хворостин, специальным образом притёртых друг к другу, что обеспечивает идеальные аэродинамические характеристики. За счёт этого «Всполох» обладает непревзойдённой балансировкой и редкой точностью движений. «Всполох» разгоняется до 150 миль/ч за 10 секунд и оборудован неразбиваемым Тормозным Заклятием. Цена договорная...

Цена договорная... Гарри и думать не хотелось, сколько золота может уйти на это произведение искусства. Он ещё ничего в жизни не желал так сильно – но, с другой стороны, ведь и на «Нимбусе 2000» он ещё ни разу не проигрывал. Какой же тогда смысл опустошать сейф в «Гринготтсе», если у него и так уже очень хорошая метла? Гарри не стал интересоваться ценой, но с тех пор каждый день приходил постоять перед витриной и полюбоваться на «Всполох».

При всём при том, существовали вещи, которые было просто необходимо купить. Он сходил в аптеку и пополнил запас ингредиентов для зелий, а ещё, поскольку школьная форма сделалась ему коротка на несколько дюймов, пришлось посетить «Мадам Малкин – робы на все случаи жизни» и купить новую. И, самое важное дело – покупка новых учебников, среди которых на этот раз были книги по двум новым предметам, а именно, по уходу за магическими существами и по прорицанию.

Гарри очень удивился, когда взглянул на витрину книжного магазина. Вместо обычной выставки громадных, размером с плиту мостовой, томов с золотым тиснением, за стеклом стояла большая железная клетка. По ней металось как минимум сто экземпляров «Чудовищной книги чудовищ». Во все стороны летели вырванные листы – книги самозабвенно сражались друг с другом, схватываясь в яростных поединках и громко клацая страницами.

Гарри достал из кармана список необходимой литературы и впервые внимательно прочитал его. Выяснилось, что «Чудовищная книга чудовищ» необходима для занятий по уходу за магическими существами. Тут Гарри понял, почему Огрид написал, что книга может оказаться полезной. Он с облегчением вздохнул; а то у него уже создалось впечатление, что Огриду необходима помощь с каким-нибудь новым кошмарным питомцем.

Гарри вошёл в магазин Завитуша и Клякца, и к нему навстречу поспешил продавец.

– «Хогварц»? – спросил он отрывисто. – Учебники?

– Да, – ответил Гарри. – Мне нужны...

– Отойдите, – нетерпеливо перебил продавец и отодвинул Гарри в сторону. Он надел очень толстые перчатки, взял в руки большую суковатую палку и направился к клетке с «Чудовищными книгами чудовищ».

– Погодите, – быстро сказал Гарри, – это у меня уже есть.

– Есть? – выражение неимоверного облегчения разлилось по физиономии продавца. – Хвала небесам. Меня с утра уже пять раз укусили...

Громкий треск прорезал воздух; две «Чудовищные книги» схватили третью и принялись рвать её на части.

– Прекратить! Прекратить! – закричал продавец, тыча палкой сквозь прутья решётки и пытаясь разогнать драчуний. – Никогда больше не буду их заказывать, ни-ког-да! Это какой-то бедлам! А я-то ещё думал, что самое худшее мы уже пережили – когда приобрели двести экземпляров «Невидимой книги невидимости» – они стоили целое состояние, но мы их так и не нашли... да... так могу я вам чем-то быть полезен?

– Да, – сказал Гарри, просматривая список. – Мне нужно «Растуманивание будущего» Кассандры Ваблатской.

– Ах, так вы начинаете изучать прорицание? – воскликнул продавец, стаскивая перчатки. Он провёл Гарри в конец магазина, в уголок, посвященный предсказанию судьбы. Там стоял маленький столик, заваленный книжками. На нём лежали всякие интересные произведения: «Предсказание непредсказуемого: защититесь от шока», «Битые яйца: когда судьба поворачивается задом»...

– Прошу, – сказал продавец, которому пришлось взобраться на стремянку, чтобы достать толстый том в черной обложке: – «Растуманивание будущего». Отличное руководство по всем видам предсказаний – тут и хиромантия, и хрустальный шар, и птичьи следы...

Но Гарри его не слышал. Его взгляд случайно упал на одну из книжек на маленьком столике: «Смертные знамения: что делать, если вы поняли, что грядёт неминуемое».

– О, на вашем месте я не стал бы это читать, – небрежно заметил продавец, когда увидел, на что так внимательно смотрит посетитель. – Сразу начнёте повсюду видеть смертные знамения. А это любого запугает до смерти.

Гарри не отрывал глаз от обложки; там была изображена огромная как медведь чёрная собака с горящими глазами. Её облик показался Гарри смутно знакомым...

Продавец сунул «Растуманивание будущего» в руки мальчику.

– Что-нибудь ещё? – спросил он.

– Да, – ответил Гарри, оторвав взгляд от собаки и рассеянно просматривая список. – Мне... э-э-э... нужны «Превращения для продолжающих» и «Сборник заклинаний (часть третья)».

Через десять минут Гарри вышел от Завитуша и Клякца с новыми учебниками подмышкой и побрёл назад в «Дырявый котёл», с трудом замечая, куда идёт и задевая прохожих.

Тяжело протопав по лестнице, он вошёл в свою комнату и свалил книжки на кровать. В номере уже убрали; окна были распахнуты, внутрь лились яркие лучи солнца. Гарри слышал, как по невидимой отсюда мугловой улице катят автобусы и как шумит, тоже невидимая, толпа на Диагон-аллее. Он поймал взглядом своё отражение в зеркале над раковиной.

– Это не могло быть смертное знамение, – вызывающе сказал он отражению. – Я был в панике, когда увидел это чучело в Магнолиевом проезде... может, это была просто бродячая собака...

Он автоматически поднял руку и попытался пригладить волосы.

– Безнадёжное сражение, дорогой, – ответило зеркало одышливым голосом.

Время летело, и вот уже Гарри во время своих прогулок начал поглядывать по сторонам – не видно ли где Рона или Гермионы? Начало семестра было совсем близко; многие ученики «Хогварца» приезжали в эти дни на Диагон-аллею. Возле магазина «Всё самое лучшее для квидиша» Гарри встретил своих одноклассников, Симуса Финнигана и Дина Томаса. Они, вместе с остальными, пялились на «Всполох». Возле Завитуша и Клякца Гарри столкнулся с настоящим Невиллем Лонгботтомом, круглолицым, вечно все забывающим мальчиком. Гарри не остановился поболтать, потому что Невилль, судя по всему, куда-то задевал список книг, за что ему сурово выговаривала бабушка, очень грозного вида женщина. Оставалось лишь надеятся, что до неё никогда не дойдут слухи о том, что Гарри, будучи в бегах, притворялся Невиллем.

В последний день каникул Гарри проснулся и подумал, что завтра уже точно увидится с Роном и Гермионой в «Хогварц-Экспрессе». Он встал, оделся, в последний раз сходил взглянуть на «Всполох» и застыл в размышлении, где бы пообедать. В этот момент кто-то громко выкрикнул его имя:

– Гарри! ГАРРИ!

Он обернулся. Они оба были тут – сидели у входа в кафе-мороженое Флорана Фортескью – Рон необычайно веснушчатый, а Гермиона тёмно-коричневая. Оба вовсю махали руками.

– Ну, наконец-то! – сказал Рон, во весь рот улыбаясь Гарри. Тот подошёл и сел рядом. – Мы были в «Дырявом котле», но нам сказали, что ты ушёл. Тогда мы сходили к Завитушу и Клякцу, и к мадам Малкин, и...

– Я всё купил на прошлой неделе, – объяснил Гарри. – А откуда вы узнали, что я живу в «Дырявом котле»?

– Папа, – коротко ответил Рон.

Мистер Уэсли работал в министерстве магии и, конечно же, должен был в подробностях знать о том, что случилось с тётей Маржи.

– Ты и правда надул свою тётю? – строго спросила Гермиона.

– Я не хотел, – сказал Гарри, в то время как Рон покатывался со смеху. – Я просто... потерял контроль.

– Это не смешно, Рон, – резко бросила Гермиона. – Честное слово, я поражена, как это Гарри не исключили.

– Я сам поражён, – признался Гарри. – Да что там исключили, я думал, меня вообще арестуют. – Он посмотрел на Рона. – Твой папа не сказал, почему Фудж меня отпустил, нет?

– Может, потому, что ты – это ты? – пожал плечами Рон, продолжая хихикать. – Знаменитый Гарри Поттер и т.д. и т.п. А представь, что бы министерство сделало со мной, если бы я надул тётю. Правда, им пришлось бы меня сначала откопать, потому что мама убила бы меня первая. В любом случае, можешь сам спросить у папы сегодня вечером. Мы ведь тоже остановились в «Дырявом котле»! Так что завтра вместе поедем на Кингс-Кросс! И Гермиона с нами!

Гермиона, сияя, кивнула:

– Мама с папой привезли меня сюда сегодня утром со всеми вещами.

– Здорово! – воскликнул счастливый Гарри. – А вы уже купили новые учебники и всё прочее?

– Смотри, – Рон достал из рюкзака длинную узкую коробку и открыл её. – Новёхонькая палочка. Четырнадцать дюймов, ивовая, с одним-единственным волоском единорога. Книжки мы тоже все купили, – он показал на большую сумку под стулом. – Как тебе понравились «Чудовищные книги»? Продавец чуть не расплакался, когда узнал, что нам нужно целых две.

– А это что такое, Гермиона? – Гарри показал на – не одну, а целых три! – раздутых сумки, громоздящихся на стуле рядом с ней.

– У меня ведь будет больше новых предметов, чем у вас, – ответила Гермиона. – Здесь книжки по арифмантике, по уходу за магическими существами, прорицанию, изучению древних рун, мугловедению...

– Мугловедение-то тебе зачем? – выкатил глаза Рон. – Ты же муглорождённая! У тебя мама-папа муглы! Ты сама всё знаешь про муглов!

– Но это же потрясающе интересно – изучать их с колдовской точки зрения, – серьёзно сказала Гермиона.

– А есть и спать ты в этом году собираешься? – спросил Гарри, а Рон просто скривил губы в усмешке. Гермиону это не смутило.

– У меня ещё осталось десять галлеонов, – объявила она, порывшись в кошельке. – У меня день рождения в сентябре, поэтому мама с папой дали мне денег, чтобы я заранее купила себе подарок.

– Как насчёт хорошей книжки? – невинно похлопал глазами Рон.

– Нет, не думаю, – спокойно ответила Гермиона. – Я вообще-то хочу сову. Смотри, у Гарри есть Хедвига, у тебя Эррол...

– Не у меня, – перебил Рон. – Эррол принадлежит всей семье. А у меня есть Струпик. – Он вытащил ручную крысу из кармана. – Кстати, я хочу, чтобы его осмотрели, – добавил он, поместив Струпика на стол. – По-моему, Египет ему впрок не пошёл.

Струпик и в самом деле отощал, и усики у него явно обвисли.

– Тут недалеко есть магазин магических существ, – сказал Гарри, к этому времени изучивший Диагон-аллею вдоль и поперёк. – Посмотришь, нет ли у них чего для Струпика, а Гермиона сможет купить сову.

Они расплатились за мороженое, перешли улицу и попали в «Заманчивый зверинец».

Внутри почти совсем не было места. Каждый дюйм помещения занимали клетки. В магазине стоял специфический запах и жуткий галдёж; обитатели клеток, каждый на свой лад, ухали, квакали, каркали и шипели. Ведьма за прилавком консультировала колдуна-посетителя по поводу ухода за двусторонними тритонами, так что Гарри, Рону и Гермионе пришлось подождать. Они стали рассматривать клетки.

Две огромные пурпурные жабы влажно сглатывали, лакомясь дохлыми бабочками. У окна гигантская черепаха сверкала панцирем, инкрустированным бриллиантами. Ядовитые оранжевые улитки медленно стекали по стенке аквариума; жирный белый кролик с громким хлопком превращался в шёлковый цилиндр, а затем обратно. Еще там были кошки всех цветов, очень шумная вольера с воронами, корзина забавных меховых шариков цвета заварного крема, а на прилавке стояла просторная клетка с гладкими чёрными крысами, которые играли в какие-то скакалки, используя для этих целей свои длинные, голые хвосты.

Владелец двусторонних тритонов удалился, и Рон подошёл к прилавку.

– У меня крыса, – сообщил он ведьме. – Она что-то полиняла после Египта.

– Швыряй на прилавок, – сказала ведьма, доставая из кармана очки в тяжёлой чёрной оправе.

Рон вытащил Струпика из внутреннего кармана и положил рядом с клеткой соплеменников, которые перестали скакать и сгрудились у решётки, чтобы лучше рассмотреть пришельца.

Как и всё прочее, чем владел Рон, крыса Струпик до него принадлежала кому-то другому (в данном случае Перси, старшему брату Рона) и имела «подержанный» вид. По сравнению с лоснящимися крысами в клетке бедняга Струпик выглядел особенно удручающе.

– Хм, – хмыкнула ведьма, поднимая Струпика. – Сколько ему лет?

– Не знаю, – ответил Рон. – Но он довольно старый. Раньше он принадлежал моему брату.

– Что он умеет? – спросила ведьма, пристально изучая Струпика.

– Э-э-э... – Правда состояла в том, что у Струпика не наблюдалось никаких интересных умений. Ведьма перевела взгляд с разорванного левого уха крысы на правую лапку, где отсутствовал один коготь, и громко зацокала языком.

– Прошёл огонь, воду и медные трубы, бедолага, – констатировала она.

– Он был точно такой, когда достался мне от Перси, – стал оправдываться Рон.

– Обыкновенные или садовые крысы живут примерно три года, – объяснила ведьма. – Так что, если вы хотите приобрести что-нибудь более долгоиграющее, возможно, вы обратите внимание на...

Она показала на чёрных крыс, которые тут же принялись бодро прыгать и скакать. Рон проворчал себе под нос: «Показушники».

– Что ж, если вы не хотите приобретать замену, то можете попробовать вот этот крысотоник, – ведьма потянулась под прилавок и извлекла маленькую красную бутылочку.

– Ладно, – согласился Рон. – Сколько... ОЙ!

Рон пригнулся, потому что нечто огромное, оранжевое сигануло вниз с самой верхней клетки, приземлилось ему на голову, а затем, злобно шипя, ринулось на Струпика.

– СТОЙ, КОСОЛАПСУС, СТОЙ! – закричала ведьма. Струпик выскользнул у неё из рук, как кусок мыла, свалился – лапки врастопырку – на пол и драпанул к двери.

– Струпик! – выкрикнул Рон, кинувшись за ним; Гарри направился следом.

На поимку крысы ушло добрых десять минут – перепуганное животное скрылось под урной возле магазина «Всё самое лучшее для квидиша». Наконец Рон запихал дрожащее создание в карман и выпрямился, потирая голову.

– Что это было?

– Не то очень большая кошка, не то небольшой тигр, – сказал Гарри.

– А где Гермиона?

– Наверное, покупает сову...

Они стали медленно пробираться по запруженной людьми улице к «Заманчивому зверинцу». А когда дошли, столкнулись в дверях с Гермионой, но та несла вовсе не сову. Обеими руками она обнимала громадного рыжего кота.

– Ты купила этого монстра? – разинул рот Рон.

– Красавец, правда? – сказала сияющая Гермиона.

Дело вкуса, подумал Гарри. Рыжий мех, действительно, отличался отменной густотой и пушистостью, но кот был определенно криволапый, морда у него выражала недовольство и была странно сплющена, как будто он с разбегу врезался в кирпичную стену. Однако, теперь, когда Струпика не было видно, кот довольно урчал на руках у новой хозяйки.

– Гермиона, да он же чуть не снял с меня скальп! – воскликнул Рон.

– Он не нарочно, правда, Косолапсус? – промурлыкала Гермиона.

– А как же быть со Струпиком? – Рон патетическим жестом коснулся кармана на груди. – Ему нужен покой! А откуда его взять, если рядом будет это чучело?

– Кстати, ты забыл крысотоник, – вспомнила Гермиона, плюхнув маленькую красную бутылочку Рону на ладонь. – И перестань беспокоиться, Косолапсус будет спать у меня в спальне, а Струпик – у тебя. Так в чём же дело? Бедняжка Косолапсус, эта ведьма сказала, что он у неё целую вечность; никто не хотел его покупать.

– Интересно, почему, – саркастически хмыкнул Рон.

Ребята отправились в «Дырявый котёл».

Возле барной стойки сидел мистер Уэсли и читал «Прорицательскую газету».

– Гарри! – радостно улыбнулся он, подняв глаза. – Как поживаешь?

– Спасибо, хорошо, – ответил Гарри, когда они вместе со всеми покупками присоединились к мистеру Уэсли.

Тот положил газету на стойку, и Гарри увидел теперь уже хорошо знакомое лицо Сириуса Блэка.

– Значит, его всё ещё не поймали? – спросил он.

– Нет, – ответил мистер Уэсли с самым обеспокоенным видом. – Нас всех сорвали по тревоге с обычных мест работы, чтобы мы помогали в поисках, но пока безрезультатно.

– А если мы его поймаем, нам дадут вознаграждение? – поинтересовался Рон. – Было бы неплохо получить ещё денежек...

– Не смеши меня, Рон, – сказал мистер Уэсли, при ближайшем рассмотрении оказавшийся донельзя утомлённым. – Тринадцатилетнему колдуну не справиться с Блэком. Это под силу только стражникам Азкабана, они его и схватят, помяните моё слово.

В это время в бар вошла нагруженная пакетами миссис Уэсли. За ней тащились: близнецы, Фред и Джордж, которые в этом году должны были пойти уже в пятый класс «Хогварца»; только что избранный лучшим учеником Перси; а также самая младшая в семье и к тому же единственная дочь, Джинни.

Джинни, с первого взгляда воспылавшая к Гарри нежными чувствами, на этот раз более обычного смутилась при встрече с ним, возможно, потому, что в прошлом учебном году он спас ей жизнь. Она ужасно покраснела и пробормотала «привет», даже не осмелившись поднять глаза. Перси же, наоборот, с пресерьёзнейшим видом протянул руку, словно они с Гарри никогда раньше не встречались, и изрёк:

– Гарри. Очень рад тебя видеть.

– Привет, Перси, – ответил Гарри, сдерживая смех.

– Надеюсь, ты здоров? – помпезно продолжил Перси после рукопожатия. Гарри всё это показалось похожим на представление мэру.

– Вполне здоров, спасибо...

– Гарри! – заорал Фред, отпихивая Перси локтем и низко кланяясь. – Несказанно счастлив тебя видеть, дорогой друг...

– Восхищён, – встрял Джордж, в свою очередь отпихивая Фреда и хватая Гарри за руку, – неописуюсь от восторга...

Перси поджал губы.

– Ну, хватит, – пресекла издевательство миссис Уэсли.

– Мама! – просиял Фред, притворившись, будто только что её заметил и тоже хватая за руку. – Обалденно рад тебя видеть...

– Я сказала, хватит, – отрезала миссис Уэсли, сваливая покупки на свободный стул. – Здравствуй, Гарри, дорогой. Я думаю, ты уже в курсе наших потрясающих новостей? – Она показала на сверкающий новизной серебряный значок «Лучший ученик» на груди у Перси. – Второй лучший ученик в нашей семье! – похвасталась она, раздувшись от гордости.

– И последний, – почти что про себя проворчал Фред.

– Я в этом и не сомневаюсь, – внезапно нахмурилась миссис Уэсли. – Насколько мне известно, вас двоих никто пока не собирается назначать старостами.

– Зачем нам быть старостами? – казалось, Джордж испытывает отвращение при одной мысли об этом. – Убивает всю радость жизни.

Джинни захихикала.

– Вам следовало бы подавать сестре лучший пример! – укорила миссис Уэсли.

– Для этого у Джинни есть другие братья, мама, – возвышенным тоном заявил Перси. – Я пойду переоденусь к ужину...

Он удалился, а Джордж издал тяжёлый вздох.

– Мы хотели запереть его в пирамиде, – поведал он Гарри. – Жаль, мама засекла.

В этот день ужин получился очень приятным. Том, владелец заведения, составил вместе три стола в маленькой гостиной, за которыми расселись семеро Уэсли, Гарри и Гермиона. Они неспешно принялись за еду. Ужин состоял из пяти перемен блюд.

– А как мы завтра будем добираться до Кингс-Кросс, пап? – спросил Фред, когда все остальные вгрызлись в пышный шоколадный пудинг.

– Министерство предоставило нам две машины, – ответил мистер Уэсли.

Все подняли головы.

– Почему? – удивился Перси.

– Из-за тебя, конечно, – серьёзно ответил Джордж. – На капоте будут такие флажки, с буквами «Л.У.»...

– Что означает: «Лопух Ужасающий», – прибавил Фред.

Все, кроме миссис Уэсли и самого Перси, хрюкнули в пудинг.

– Так почему министерство предоставляет нам машины, папа? – снова спросил Перси, не теряя достоинства.

– Ну, поскольку у нас самих больше нет машины, – объяснил мистер Уэсли, – .... и раз я на них работаю, то, в виде любезности...

Он сказал это очень небрежно, как бы между прочим, но Гарри не мог не заметить, что у него покраснели уши, совсем как у Рона в затруднительных ситуациях.

– И очень хорошо, – лёгким тоном добавила миссис Уэсли. – Вы себе представляете, сколько у нас у всех багажа? Красиво бы мы выглядели в мугловом метро... Вы, кстати, всё упаковали?

– Рон ещё не собрал свои новые вещи, – с видом терпеливого и долгого страдания наябедничал Перси. – Он свалил их мне на кровать.

– Тогда иди и собери всё как следует, Рон, потому что утром не будет времени, – повысив голос, крикнула миссис Уэсли на другой конец стола. Рон скорчил Перси рожу.

После ужина все почувствовали, что объелись и хотят спать. Один за другим дети расходились по комнатам, чтобы проверить, всё ли собрано. Рон с Перси остановились в соседнем с Гарри номере. Он как раз запер свой сундук, когда услышал за стенкой сердитые голоса, и пошёл взглянуть, в чём дело.

Дверь номера двенадцать была распахнута. Перси громко кричал:

– Он был здесь, на тумбочке, я снял его, чтобы отполировать...

– Я его не трогал, понял? – орал в ответ Рон.

– Что случилось? – поинтересовался Гарри.

– Мой значок пропал, – пожаловался Перси, круто оборачиваясь.

– Ну, так и крысотоник тоже пропал, – сказал Рон, выбрасывая вещи из своего сундука, – может, я его оставил в баре...

– Никуда не пойдёшь, пока не найдёшь мой значок! – завопил Перси.

– Я пойду поищу тоник, я уже упаковал вещи, – сказал Гарри Рону и отправился вниз.

Гарри находился на подходе к бару, где уже погасили свет, когда вдруг услышал из гостиной ещё два сердитых голоса. Секунду спустя он узнал эти голоса – они принадлежали мистеру и миссис Уэсли. Гарри застыл. Ему не хотелось, чтобы те поняли, что он слышал, как они ссорятся. Тут до него донеслось его собственное имя. Тогда он подошёл поближе к двери в гостиную.

– Нет никакого смысла скрывать от него, – горячо говорил мистер Уэсли. – У Гарри есть право знать правду. Я пытался убедить в этом Фуджа, но он воспринимает Гарри как младенца. А парню уже тринадцать...

– Артур, правда напугает его! – пронзительно воскликнула миссис Уэсли. – Ты что, действительно хочешь, чтобы мальчик пошёл в школу с этим ужасным знанием, с этим камнем на душе? Ради всего святого! Он ничего не знает и он счастлив!

– Я не хочу, чтобы он стал несчастен, я хочу, чтобы он был настороже! – возразил мистер Уэсли. – Ты же знаешь, какие они, и Гарри, и Рон, вечно лезут куда не надо – они уже дважды оказывались в Запретном лесу! Но в этом году такого нельзя допустить! Мне дурно делается при мысли о том, что могло с ним случиться, когда он убежал из дому! Если бы не «ГрандУлёт», я готов поклясться, что бедняга был бы мёртв раньше, чем министерство нашло бы его!

– Но он не мёртв, с ним всё в порядке, так какой смысл...

– Молли, все говорят, что Сириус Блэк сумасшедший, но, заметь, у него хватило ума сбежать из Азкабана, а ведь считается, что это невозможно. Прошло уже три недели, а никто не нашёл и следа Блэка, и неважно, что там рассказывает Фудж корреспондентам «Прорицательской» – мы подошли к поимке Блэка не ближе, чем к изобретению самозаклинающей волшебной палочки! Мы знаем лишь одно – за кем охотится Блэк...

– Но в «Хогварце» Гарри будет в полной безопасности...

– А раньше мы думали, что Азкабан абсолютно надёжная крепость. Если Блэк сумел вырваться из Азкабана, он сумеет проникнуть в «Хогварц».

– Но ведь никто не знает наверняка, что Блэку нужен именно Гарри...

Раздался деревянный треск – Гарри был уверен, что мистер Уэсли стукнул кулаком по столу.

– Сколько раз тебе повторять, Молли! В прессе не объявляют, потому что Фудж этого не хочет. Но в ту ночь, когда Блэк сбежал, Фудж побывал в Азкабане. Стражник рассказал, что Блэк давно уже разговаривает во сне. И всегда одно и то же: «Он в «Хогварце»... он в «Хогварце»... Блэк не в своём уме, Молли, и он хочет убить Гарри. По моему мнению, он считает, что, если убить Гарри, то Сама-Знаешь-Кто вновь обретёт силу. В ту ночь, когда Гарри победил Сама-Знаешь-Кого, Блэк всё потерял, и у него было целых двенадцать лет, чтобы подумать об этом в Азкабане...

Воцарилось молчание. Гарри ещё ближе склонился к двери, жадно желая услышать ещё что-нибудь.

– Разумеется, Артур, ты должен поступать так, как считаешь нужным. Только не забывай об Альбусе Думбльдоре. По-моему, ничто не может угрожать Гарри, пока Думбльдор – директор школы. Ведь ему, как я полагаю, обо всём известно?

– Конечно, известно. Нам пришлось спрашивать у него разрешения на то, чтобы поставить стражников Азкабана около всех входов на школьную территорию. Он, разумеется, не был дико счастлив, но согласился.

– Не был счастлив? Но почему, ведь они помогут поймать Блэка?

– Думбльдору не нравятся азкабанские стражники, – тяжёло проговорил мистер Уэсли. – Да и кому они нравятся?... Однако, когда речь идёт о таком колдуне как Блэк, нужно объединяться с теми, кого в остальных случаях избегаешь.

– Если они обеспечат безопасность Гарри...

– ...то я больше не скажу против них ни единого плохого слова, – устало сказал мистер Уэсли. – Поздно, Молли, пора ложиться...

Гарри услышал, как двигаются стулья. Насколько мог тихо, он поспешил спрятаться. Дверь в гостиную отворилась, и, спустя несколько минут, до него донёсся звук шагов – супруги Уэсли поднимались вверх по лестнице.

Бутылочка крысотоника лежала под столом, за которым они ужинали. Гарри подождал, пока не захлопнулась дверь в комнату мистера и миссис Уэсли, и понёс свою находку наверх.

Фред и Джордж притаились в тени на лестничной площадке, корчась от смеха – они подслушивали, как Перси разоряет комнату в поисках значка.

– Он у нас, – шепнул Фред, – мы его немножко подправили.

На значке теперь было написано: «Заблучший ученик».

Гарри выдавил из себя смешок, сходил отдать Рону тоник, а потом закрылся в своей комнате и лёг на кровать.

Стало быть, Сириус Блэк охотится за ним. Это всё объясняло. Фудж обошёлся с ним так снисходительно, потому что был рад, что он вообще жив. Он заставил Гарри пообещать, что тот не будет уходить за пределы Диагон-аллеи – улицы, где было полно колдунов, которые могли приглядывать за ним. И завтра министерство присылает две машины, чтобы отвезти их на вокзал, с тем, чтобы Уэсли благополучно усадили его в поезд.

Гарри лежал, рассеянно прислушивался к приглушённым крикам за стенкой и недоумевал, почему ему не очень страшно. Сириус Блэк убил тринадцать человек одним проклятием; мистер и миссис Уэсли явно не сомневались, что Гарри впадёт в панику, если узнает правду. А Гарри был искренне согласен с миссис Уэсли: где Думбльдор – там и самое безопасное место на земле. Разве все не утверждали в один голос, что Думбльдор – единственный человек, которого боялся лорд Вольдеморт? А Сириус Блэк, правая рука Вольдеморта, разве он не должен бояться Думбльдора так же сильно?

И потом, там ещё будут эти азкабанские стражники, о которых все говорят. Похоже, большинство людей лишается рассудка от страха при виде этих стражников, и, если они будут расставлены вокруг школы, то шансы Блэка проникнуть внутрь весьма невелики.

Нет, с какой стороны ни взгляни, а больше всего Гарри беспокоило то, что его шансы попасть в Хогсмёд равняются нулю. Никто не согласится выпустить Гарри за пределы безопасной территории замка до тех пор, пока Блэк не будет пойман. Гарри подозревал, что теперь все будут пристально следить за каждым его шагом, пока опасность не минует.

Он нахмурился, глядя в тёмный потолок. Что они себе вообразили? Что он не в силах сам за себя постоять? Не такой уж он никчёмный, он трижды спасся от Лорда Вольдеморта...

Перед его мысленным взором вдруг явился непрошенный образ животного, которое он видел во мраке в Магнолиевом проезде. Что делать, если вы поняли, что грядёт неминуемое...

– Я не дам себя убить, – громко сказал Гарри.

– Вот и молодец, – сонно отозвалось зеркало.

Глава 5