Аспекты семантики фразеологизмов (на материале русского и французского языков)

Обобщая особенности восприятия фразеологизма в рамках одного этноса с позиции пользователя (носителя языка), полагаем, что можно обнаружить и процедурно описать следующие принципы восприятия фразеологизма: формальный и функциональный.

Во-вторых, формальность заключается в изолированном от языка рассмотрении фразеологизма через призму культуры. В данном механизме усматривается потребность носителя сопоставить реальное (образ фразеологизма) с обозначаемым (значение фразеологизма) с целью раскрыть причины возникновения и закрепления образа в сознании этноса. Здесь возможна такая когнитивная процедура: ‘фразеологизм А есть B потому, что это C’.

Схематично отобразим сказанное (схема 1):

Итак, восприятие фразеологизма в национальном языке, будучи языковым и культурным, считается формальным, когда фразеологизм описывается или с позиции языка (при этом дается денотативное значение), или с позиции культуры (историческая справка о природе фразеологизма) и функциональным, когда фразеологизм рассматривается и с позиции языка, и с позиции культуры одновременно.

В национальном языке есть словарный и фразеологический состав, в культуре – симболарий, т.е. те же слова и фразеологизмы, но рассматриваемые со стороны культуры. Симболарий – это специальный метаязык описания культуры, совокупность знаков, облачаемой культурной семантикой. Как представляется, в большей степени симболарий реализуется в таких единицах языка, как фразеологизмы благодаря основе образов их внутренней формы. Инвентарь симболария представлен такими понятиями, как архетип, тотем, фетиш, символ, ритуал, оберег, эталон, стереотип, мифологема и пр.

Так, например, чтобы понять фразеологизм Москва слезам не верит ‘нет веры ч.-л. жалобам и плачу’, надо знать исторические факты о том, что в период возвышения Московского княжества и централизации Русского государства, которые шли во многом за счёт притеснения населения и жестоких поборов с других городов и княжеств, в Москву направлялись многочисленные челобитчики и со слезами просили царя о снижении налогов и т.п. Но эти челобитчики часто наказывались царем, потому что государь видел в их просьбах и мольбах акт народного недовольства царской политикой централизации.

В лингвокультурологическом анализе фразеологизмов главное – это выяснить, какие культурные сущности воплощены в языке и какими языковыми средствами и способами они закреплены. При этом фразеологизмы, как единицы языка, интерпретируются в контексте культуры, но не наоборот.

Обобщая известные сущности (В.А. Маслова), представляем собственный корпус предметов, который показывает методологические основы лингвокультурологического описания фразеологизмов и определяет роль внутренней формы устойчивого оборота в хранении и презентации культуры в языке.

Безэквивалентная лексика во фразеологической структуре представляет собой компоненты, которые не имеют соответствий в других языках и, как следствие, устойчивые обороты тем самым проявляют свой национальный колорит, индивидуальность: показать кузькину мать, тришкин кафтан и др.

В структуре фразеологизмов, относящихся к данной группе, встречаются компоненты, указывающие на этнографические реалии типа лапоть, аршин во фразеологизмах не лаптем щи хлебать, мерить на свой аршин.

Нередко попадаются элементы, которые не являются объектами или предметами современного пользования, либо те понятия, которые были актуальны в другие эпохи. Речь идет об историзмах и архаизмах.

Например, зеница во фразеологизме беречь как зеницу ока. В старину на Руси глаз называли оком. Зеница – это зрачок. Лингвокультурный комментарий. Беречь как зеницу ока следует читать, как беречь зрачок своего глаза. Старославянское церковное выражение говорит, что нужно относиться к ч.-л. или к.-л. так, как будто бы это зрачок глаза, так, как будто бы вы не хотите потерять могущественную силу. Почему силу? Мифологические представления о чародейной силе взгляда, дурном глазе и смертоносном взоре известны широко и находят развитие в фольклоре (античная Медуза Горгона, гоголевский Вий). В мифологии глаз – это магическая сила, благодаря которой существо обладает способностью видеть, само оставаясь при этом невидимым (такое качество приписывали Смерти – непобедимому скрытому врагу). Только божество может наделять зрением или отбирать его. Поэтому, то, что человек не видит своими глазами, всегда вызывало страх либо ужас. Такова сила зрения.

Фразеологизм faire le talon rouge (букв.: делать красный каблук) возник в эпоху Людовика XIV. Лингвокультурный комментарий. Выражение построено на синекдохе и собирательно обозначает дворянство, которому позволялось носить обувь на красном каблуке. В наши дни фразеологизм иногда используют для характеристики того человека, который пытается держать себя в стиле аристократа при дворе короля. В большинстве случаев фразеологизм используют в значении ‘человек, который корчит из себя важную персону, подчеркнуто изыскано одевается’.

Этнографический компонент, т.е. выявление того, какая часть культуры народа отразилась в структуре фразеологизма.

Фразеологизм Великий комбинатор. Лингвокультурный комментарий. Выражение пришло из сатирических романов И.Ильфа и Е.Петрова «Двенадцать стульев» (1928) и «Золотой теленок» (1931), главный герой которых Остап Бендер – аферист, пройдоха, обуреваемый жаждой наживы. Авторы романов называли своего персонажа Великим комбинатором. Теперь это прозвище применяют к людям подобного склада ума и характера.

Выражение Tu l’as voulu, Georges Dandin! (букв.: Ты этого хотел, Жорж Данден). Лингвокультурный комментарий. Оборот является точной цитатой из пьесы «Жорж Данден» великого французского драматурга Жана Батиста Мольера. По сценарию, богатый крестьянин Данден воображал, что, женившись на дворянке, сможет обрести полное счастье. Достигнув цели, главный герой горько разочаровывается, поскольку жена ему преподносит бесконечные хлопоты и неприятности. «Ты же этого хотел, Жорж Данден!» – воскликнул он в крайнем огорчении. Данная мольеровская фраза стала образцом попавшего впросак легкомысленного человека, а само восклицание означает: ‘сам виноват в своих бедах’.

Метафорическое основание внутренней формы оборота также свидетельствуют о самобытности народа, о том, как народ видит мир. Но здесь любопытнее всего наблюдать данную позицию при сопоставлении соотносительных по значению фразеологизмов других систем (по названию частей тела человека, животных, растений, сравнительные характеристики и др.).

В этой связи сравним русскую паремию язык до Киева доведет и ее соответствия в английском языке а clever tongue will take you anywhere (букв.: умный язык тебя хоть куда доставит), во французском qui langue a, à Rome va (букв.: кто язык имеет, в Рим идет) и немецком mit Fragen kommt man weit (букв.: с вопросами заходят далеко). Лингвокультурный комментарий. Очевидно, что образные основания в приведенных оборотах свидетельствуют о разном мировосприятии упомянутых этносов. Можно предположить, что центром вселенной для русского будет являться Москва, для француза – Рим, англичанин делает акцент на интеллектуальный потенциал (умный язык), а немец вооружается умением интересоваться (задавать вопросы).

Приведем примеры, где передано физическое состояние человека, и заметим разницу в их национальном отображении. Так, о нетрезвом человеке русский может сказать пьяный как сапожник, американец – drunk as a skunk (букв.: пьяный как скунс), немец – besoffen wie eine Radehacke (букв.: пьяный как мотыга), француз – soûl comme une grive (букв.: пьяный как дрозд).

Фреймовая семантика возникает тогда, когда пытаются интерпретировать фразеологизм в культурном пространстве языка. Здесь возникает необходимость учитывать те элементы семантики, которые в концептуальной системе человека выражают обобщенные представления о предметах, житейских стереотипных ситуациях окружающего мира. Речь идет о том, почему народ именно так видит окружающий мир.

Например, фразеологизм Северная Пальмира – изысканное название Санкт-Петербурга. Лингвокультурный комментарий. Так его часто называл писатель и журналист Фаддей Булгарин (1789–1859) в своих статьях на страницах газеты «Северная пчела». Этот модифицированный оборот существовал наряду с другим – Пальмира Севера, хорошо известным, например, из стихотворения К. Ф. Рылеева «К Делии»: В Пальмире Севера прекрасной Брожу в унынии, как сирот несчастный, Питая мрачный дух тоской.

Название Санкт-петербургской Пальмиры, которая сравнивалась по богатству и красоте с древним городом Пальмира в Сирии, возникло потому, что всем хорошо была известна слава архитектурных построек города на Неве. Можно сказать, что Петербург своей красотой превзошел метафорического тезку. Европа прославляла русскую императрицу Екатерину II, при которой город заметно вырос и похорошел, равняя при этом государыню с правительницей Пальмиры – Зиновией.

Фразеологизмом pucelle d’Orléans (букв.: Орлеанская дева) французы называют Жанну д’Арк – свою национальную героиню, одну из главнокомандующих войсками в Столетней войне (военные конфликты между Англией и Францией в период с 1337 по 1453 годы). Лингвокультурный комментарий. Орлеанской девой предводителя-крестьянку Жанну д’Арк назвали не только из-за освобождения Орлеана, но и из-за причастности к королевскому Орлеанскому дому. Ходили слухи, что она была тщательно скрываемым незаконным ребенком королевы Изабеллы и герцога Людовика Орлеанского. Действительная непорочность Жанны символизировала внутреннюю чистоту в помыслах девушки и преданность Французскому королевству, с одной стороны, а, с другой, по разумению того времени, – возможность общаться с Высшей силой, т.е. то, что было отличительной особенностью ведьм и колдунов. Последнее, в основном, и стало причиной сожжения Жанны д’Арк на костре.

Фразеологизм Золотое кольцо России. Лингвокультурный комментарий. Название туристического маршрута, который пролегает по древним русским городам, центрам народных ремесел, где сохранились уникальные памятники истории и культуры России. Автором термина считается литератор Юрий Бычков (конец XX в.), который однажды на собственном автомобиле, выехав из Москвы, объездил восемь городов к северо-востоку от столицы. По его мнению, именно там сохранилось больше всего достопримечательностей культурного прошлого страны. Первым маршрут был таковым: Москва – Загорск (современный Сергиев Посад) – Переславль Залесский – Ростов – Ярославль – Кострома – Иваново – Суздаль – Владимир – Москва. Позже автор публикует в газете серию заметок с одноименным названием исследованного пути. Компонент кольцо – внешнее сходство. Если мысленно соединить линией на карте все города, посещенные литератором в указанной последовательности, то маршрут будет напоминать неправильной формы окружность, овал, кольцо. Компонент золотой – метафора ‘прекрасный, замечательный’. Кроме того, во многих архитектурных строениях вышеупомянутых городов представлен драгоценный материал – золото, которое является не только украшением, но и символом достатка, стабильности, благонадежности.

Фразеологизм berceau de Paris (букв.: колыбель Парижа). Лингвокультурный комментарий. Так французы называют исторический центр столицы, место ее основания – остров Сите́ (L’île de la Cité). В компоненте berceau отражен метафорический перенос ‘место, где что-то зародилось; появление, начало чего-либо’. С незапамятных времен на острове селились люди. Здесь же была основана столица кельтского племени паризиев – Лютеция, которая стала крупным политическим и религиозным центром. Самое известное сооружение острова, связанное с многочисленными историческими событиями, – собор Парижской Богоматери. Западная оконечность острова почти целиком занята комплексом дворца Правосудия. Здесь же – Le pont Neuf (букв.: новый мост), который, несмотря на свое название, является самым старым мостом Парижа (более 100 лет), сохранившим былую прочность. Отсюда и фразеологизм se porter comme le Pont-Neuf (букв.: чувствовать себя как новый мост) – ‘быть в хорошей форме, здоровым как бык’.

Такой набор предметов (безэквивалентная лексика, этнографический компонент, метафорическое, фреймовая семантика и языковая картина мира), позволяющий также рассматривать семантику фразеологизма в сопоставлении, основывается на четырех положениях: раскрытие показателя культурной составляющей фразеологизма; указание на источник появления культурной составляющей; характеристика культурных смыслов; вскрытие тропеических механизмов идиомообразования.

Как результат, лингвокультурный комментарий фразеологизмов поддается определенному упорядочению. Он начинается с рассмотрения внутренней формы фразеологизма. Далее для полного комментирования культурного содержания фразеологизмов надо указать области культуры, которые явились источниками зарождения фразеологизмов (миф, легенда, фольклор, литература, история народа), компоненты фразеологизмов, которые явились предметом культурного их осмысления (антропоморфизмы, зооморфизмы, наименования растений, религия, единицы времени и пространства), а также тропеические механизмы идиомообразования (метафора, символы, метонимия, синекдоха, олицетворение, гипербола, литота и т.п.).

ГЛАВА 5 «Компаративный параметр описания семантики фразеологизмов», где характеризуется новый компаративный параметр семантики фразеологизмов; приводится процедурное описание восприятия фразеосистем с позиции языка и культуры; разрабатывается классификация межъязыковых фразеологических эквивалентов; говорится о национально-культурной самобытности фразеологизмов.

Компаративный параметр как новый информативный блок в функционально-параметрической модели семантики фразеологизма основывается на изначально заложенной в структуре устойчивого оборота одного языка возможности быть сопоставленным с единицей другого языка по принципу соотнесения ассоциативно-образного начала оборотов.

В рамках родной линвокультуры данный параметр не активен, он актуализируется лишь при условии пересечения фразеосистем разных языков.

Обобщая точки зрения в области межъязыкового сопоставления фразеологизмов, аспекты лингвокультурологии, а также методы классической фразеологии, можно обозначить общие принципы восприятия фразеосистем в национальных языках: формальный и функциональный.

Формальный принцип восприятия фразеологизма в национальных языках основан на обычном понимании фразеологизма одного языка через призму другого, при этом используется такая когнитивная процедура: ‘вопрос: Как, например, русский фразеологизм А звучит по-французски? – ответ: D’. Когда же фразеологизм рассматривается с позиции двух культур, то используется такая когнитивная процедура: ‘Почему, например, русский фразеологизм А, который есть В потому, что это С, звучит по-французски, как D?’.

В обоих случая после разбора ситуации наступает понимание сопоставляемых фразеологизмов. Следует отметить, что и тот, и другой принцип функционируют изолированно друг от друга (несвязанное восприятие) и применяются для изучения, скажем, вокабуляра или ознакомления с особенностями народа, говорящем на языке. Такой принцип используется в подавляющем типе словарей (схема 2):

Составляющие принципа реализуется в совокупности (связанное восприятие) и применяется для изучения национально-культурных особенностей устойчивых структур в рамках двух языков.

В ходе такого анализа становится очевидным, что национально-культурная специфика фразеологизма строится на изучении его внутренней формы в сопоставлении с образным основанием единицы сравниваемых фразеосистем.

Сказанное изобразим схематично (схема 3):

Компаративный параметр берет свое начало в трудах по сопоставительной фразеологии, которая формировалась на основе сопоставительной лексикологии. Как самостоятельное лингвистическое направление компаративистика начала складываться в 20-х годах ХХ столетия.

Основу компаративного параметра семантики фразеологизма составляет понятие эквивалент, под которым в рамках указанного параметра мы имеем в виду устойчивую единицу языка, имеющую изначально заложенную при формировании образа ту или иную степень вероятности быть переданной и понятой в другой лингвокультурной среде, единицу, отражающую степень тождественности фразеологических картин мира сопоставляемых языков.

Считаем оправданным положить в основу разработки системы межъязыковых фразеологических эквивалентов те компоненты семантики фразеологизмов, которые были выделены и описаны в работах ученых, изучающих фразеологизмы на основе их функционально-параметрического описания (В.Н. Телия, Ю.П. Солодуб, Д.О. Добровольский, М.Л. Ковшова и др.).

К тому же, в духе теории симметрии и асимметрии как двух взаимосвязанных и взаимоисключающих проявлений системности языка и речи, мы опираемся на общее определение симметрии как степени совпадения, соразмерности, одинаковости в расположении к.-л. частей относительно ч.-л. Тем самым мы подтверждаем мысль Ф. де Соссюра о том, что всякое различие в идее стремится выразить себя различными означающими.

Итак, предлагаем следующие виды межъязыковых фразеологических эквивалентов:

Русские примеры: рвать на себе волосы – s’arracher les cheveux; пускать пыль в глаза – jeter de la poudre aux yeux de qn; водить за нос кого – mener qn par le nez; заткнуть рот кому – fermer la bouche à qn; око за око, зуб за зуб – œil pour œil, dent pour dent; иметь голову на плечах – avoir la tête sur les épaules; показать зубы (огрызнуться) – montrer les dents.

Французские примеры: sauver sa peau – спасать свою шкуру; tourner le dos à qn – повернуться спиной к кому-либо; prendre le taureau par les cornes – брать быка за рога; à toutes jambes – со всех ног; face à face – лицом к лицу; bâtir sur le sable – строить на песке; dorer la pilule – позолотить пилюлю; une tempête dans un verre d’eau – буря в стакане воды.

Десимметричный фразеологический эквивалент – фразеологизм одного языка, имеющий структурно-семантические совпадения с сопоставляемым фразеологизмом другого языка, но имеющий незначительные лексические, грамматические и лексико-грамматические различия.

Русские примеры: говорить сквозь зубы – parler du bout des dents (букв.: говорить кончиками зубов); мерить на свой аршин – mesurer à son aune (букв.: мерить на свой локоть); делать большие глаза – оuvrir des yeux ronds (букв.: открыть круглые глаза); разевать рот – ouvrir la bouche toute grande (букв.: открыть рот совсем большой); вскружить голову кому – tourner la tête à qn (букв.: повернуть голову к.-л.); говорить на разных языках – ne pas parler lа même langue (букв.: не говорить на одном и том же языке); кричать на всех перекрестках – crier sur les toits (букв.: кричать с крыш); держать язык за зубами – tenir sa langue (букв.: держать свой язык); продавать шкуру неубитого медведя – vendre la peau de l’ours (букв.: продавать шкуру медведя); построить на костях – costruire qch sur des cadavers (букв.: построить на трупах).

Французские примеры: entrer dans une oreille et sortir par l’autre (букв.: войти в ухо и выйти через другое) – в одно ухо влетело, в другое вылетело; changer de musique (букв.: сменить музыку) – переменить пластинку; tenir sa langue en bride (букв.: держать свой язык в узде) – держать язык на привязи; saucer qn dans la boue (букв.: обмакнуть к.-л. в грязь) – втоптать в грязь; c’est écrit sur le visage de qn (букв.: это написано на лице к.-л.) – на лбу написано; lécher les bottes à qn (букв.: лизать сапоги к.-л.) – лизать пятки; casser les oreilles à qn (букв.: сломать уши кому-либо) – прожужжать все уши к.-л.

Квазисимметричный фразеологический эквивалент – фразеологизм одного языка, очень близкий по структуре фразеологизму другого языка, но имеющий заметные различия в сфере употребления, национальной культуры, образа жизни. При переводе к ним надо относиться осторожно: они псевдоподобны, они – «ложные друзья переводчика». Например, фразеологизм подать голос имеет значение ‘намеренно произносить, говорить что-либо, обнаруживая тем самым свое присутствие’, а его французский аналог donner de la voix (букв.: дать голос) означает просто ‘произнести вслух’, но не для того, чтобы заметили’. Открыть огонь ‘начать критиковать к.-л.’ – ouvrit le feu ‘(букв.: открыть огонь) – ‘первым взять слово’. Держать речь ‘взять слово, высказаться’ – tenir sa parole (букв.: держать свою речь) – ‘сдержать своё слово’.

Микросимметричный фразеологический эквивалент – фразеологизм одного языка, который связан по значению с фразеологизмом другого языка, но совершенно различается по образности внутренней формы, национально-культурным колоритом.

Русские примеры: белая ворона – un mouton à cinq pattes (букв.: баран с пятью ногами); водой не разольешь кого – être comme les doigts de la main (букв.: быть как пальцы руки); ни к селу ни к городу – sans rime ni raison (букв.: ни рифмы ни смысла); куда глаза глядят – aller le nez au vent (букв.: идти нос по ветру); лезть в бутылку – avoir la tête près du bonnet (букв.: иметь голову перед чепчиком); рубить сплеча – mettre les pieds dans le plat (букв.: положить ноги в блюдо); вот где собака зарыта – c’est là que gît le lièvre (букв.: вот где лежит заяц); я этим сыт по горло – j’en ai plein le dos (у меня от этого полна спина).

Французские примеры: payer trois francs six sous (букв.: платить 3 франка и 6 су) – дешево и сердито; аttacher qn au carcan (букв.: привязать к.-л. к железному ошейнику) – выставить к позорному столбу; casser du sucre sur le dos de qn (букв.: разбивать сахар на спине у к.-л.) – перемывать косточки; être bon pour les chrysanthèmes (букв.: быть хорошим для хризантем) – песок сыплется; quand les poules auront des dents (букв.: когда у кур будут зубы) – когда рак на горе свистнет; avoir le bec gelé (букв.: иметь замороженный клюв) – язык проглотить; ni chair ni poisson (букв.: ни мясо, ни рыба) – ни богу свечка ни черту кочерга; il avalerait la mer et les poissons (букв.: он проглотил бы море и рыб) – проголодаться как волк.

Асимметричный фразеологический эквивалент – фразеологизм одного языка, который не находит своего отражения во фразеологической системе другого языка. Однако безэквивалентные единицы (лакуны) не значит непереводимые. При передаче таких фразеологизмов проходится прибегать к описательному или семантическому переводу.

Русские примеры: до зеленого змия (напиваться, быть пьяным); толочь воду в ступе, медвежий угол, казанская сирота, красная девица, подводить под монастырь, разводить тары-бары, бред сивой кобылы, попасть впросак и др.

Французские примеры: répondre en Normand (букв.: ответить как Нормандец, в духе Нормандца) – ‘ответить уклончиво; ни да, ни нет’; le jardin de la France (букв.: сад Франции) – так во Франции говорят о Турени (историческая область в западной части Франции); parler le français comme une vache espagnole (букв.: говорить по-французски как испанская корова); aller à Cracovie (букв.: ехать в Краков) – арго ‘врать, завираться’; gagner ses éperons (букв.: достичь своих шпор) – ‘отличиться при первой представившейся возможности’; mettre en jour (букв.: положить в день) – книжн. ‘выделять подчеркивать важность ч.-л.’; il faut aller le chercher avec la croix et la bannière (букв.: за ним надо идти с крестом и хоругвями) – ‘его трудно уговорить на к.-л. дело’; tirer sa voix de ses talons (букв.: тащить свой голос от своих пяток) – ‘петь, говорить очень низким голосом’; fairе baisser le nez à qn (букв.: заставить опустить нос к.-л.) – ‘пристыдить, осадить к.-л.’

Компаративный параметр нацелен на пристальное изучение внутренней формы сопоставляемых структур. Образ внутренней формы лежит в основе мотивации значения фразеологизма и является источником культурной коннотации фразеологизмов, внутренняя форма провоцирует определенное эмотивно-оценочное отношение субъекта к содержанию фразеологизма, а также определяет стилистическую характеристику и особенности функционирования фразеологизмов в речи.

Компаративный параметр отчетливо выявляет национально-культурное своеобразие фразеологизмов, которое определяется разными причинами. Во внутренней форме содержатся элементы, непосредственно указывающие на национальную культуру; фразеологизмы соотносятся с той или иной областью общественной жизни языкового коллектива (обиходно-эмпирический опыт народа, материальная культура, история, география и т.п.), а последние обычно несут в себе национально-культурное своеобразие. Наконец, можно обнаружить во фразеологических единицах национальную культуру еще и потому, что значения фразеологизмов интерпретируются с позиций ценностных установок, свойственных менталитету того или иного народа, менталитет же всегда проявляется в рамках определенной национальной культуры.

Например, русский фразеологизм белая ночь и сопоставимый с ним французский nuit blanche (букв.: ночь белая). По компонентному составу приведенные структуры являются абсолютно идентичными, однако на уровне передаваемого ими значения определяется разница. В основу русского оборота положена особенность некоторых участков поверхности Земли, находящихся за Полярным кругом, где при определенном положении планеты относительно Солнца не наблюдается (или наблюдается частично) переход светлого времени суток (день) в темное (ночь).

Во французском языке nuit blanche предпочтительно употребляется со значением ‘бессонная ночь’, поэтому может возникнуть некоторое фактическое несогласование с русским ‘природный феномен’. Как видно, внешняя идентичная организация не всегда является показателем семантической тождественности. Русский фразеологизм обладает конкретным интенсионалом, но узким экстенсионалом по сравнению с французским, который может выражать не только значение ‘природный феномен’, но и значение ‘бессонная ночь’.

Фразеологизм les chats ont la vie dure – (букв.: кошки имеют жизнь трудную). Русские в подобных случаях говорят: у кошки девять жизней – имеется в виду, что кто-либо необычайно живуч. В общем, представление о живучести кошек возникло на базе пантеона египетских богов, в котором существовало три группы по девять богов в каждой. Поскольку египтяне покровительствовали кошке, то и возникла восточная мысль о девяти кошачьих жизнях.

Видение русского и французского народов отличается от Востока: кошка – это перевоплощенная ведьма, представительница нечистой силы (у кошки глаза светятся в темноте, она охотится ночью, падает с огромной высоты и не разбивается, излечивается сама и лечит других при помощи урчания). К тому же русский народ считал, что ведьма может превращаться в это животное лишь девять раз за всю жизнь (девять – число завершенного цикла; сравним, к примеру, фразеологизм за тридевять земель – три раза по девять).

Отсюда французское «гонение» на кошку как ведьму (результат – vie dure – тяжелая жизнь), но русское «приписывание» человеку относительного бессмертия. Считается также, что кошка наделена девятью чувствами: осязанием, обонянием, вкусом, зрением, слухом, ощущением температуры, чувством равновесия, чувством места и времени. А еще русские говорят: что человеку – смерть, кошке – еще одна жизнь. Словом, кошка – животное загадочное.

Мотивационный параметр семантики фразеологизмов имеет свою основу и содержание. Основа – внутренняя форма (образ), которая организует значение фразеологизмов, объясняет их мотивацию и рассматривается как основополагающий компонент всей семантики устойчивого оборота. Содержание – пересечение двух составляющих: исторической наполняемости фразеологизма и современного понимания его образа. Первый компонент хранит информацию о былых предметах, объектах, явлениях, а второй представляет актуальное зачастую ошибочное мнение насчет образа фразеологизма.

Возникает множественность мотиваций значения одного и того же образа, поскольку вскрытие этимона фразеологической единицы сопряжено с субъективным фактором исследования этой области, что приводит к проверке (верификации) существующих предположений. В случае верификации фразеологизма виды проверки правильности выводного знания следует сводить к гипотезам (убедительная версия) и презумпциям (сомнительная версия).

В исследовании основ фразеогенезиса необходимо сформулировать два главных направления: интралингвистическое и экстралингвистическое, которые являются системообразующими критериями мотивационного параметра семантики фразеологизма. Интралингвистическая природа фразеогенезиса – собственно языковая. Она представлена преимущественно тропеическими средствами как механизмами передачи образной составляющей фразеологизма: простой троп, олицетворение, гипербола, литота, метонимия, синекдоха, сравнение, троп в тропе, взаимодействие тропов с символами и квазисимволами. Экстралингвистическая природа фразеогенезиса – система знаковая, сложившаяся в результате культурно-исторического опыта нации и представленная мифами, анимизмом, фетишизмом, архетипами, легендами, символами, эталонами, стереотипами, ритуалами; текстовой метафорой.

Изучение фразеологизма – это его рассмотрение как сложной семантической структуры, состоящей из компонентов, отражающих структурацию значения по типам информации (денотативная, грамматическая, оценочная, эмотивная, мотивационная, стилистическая).

Введение новых параметров лингвокультурологический и компаративный позволяют представить такую информативную блок-схему, которая дает возможность использовать контрастивный анализ значения фразеологизмов.

Полагаем, что и здесь восприятие образа носит формальный и функциональный характер. Формальность проявляется на уровне изолированного сравнения единиц в рамках языка либо культуры. Функциональный принцип совмещает рассмотрение единиц и с позиции языка, и с позиции культуры.

Основу соотнесения образа фразеологизмов составляет эквивалент, который имеет такую разновидность, как макросимметричный, десимметричный, квазисимметричный, микросимметричный и асимметричный.

Предлагаемая модель функционально-параметрического описания фразеологизмов в основном применяется в случае сопоставления идиом в разных языках, однако может являться методологической основой для исследования аспектов значения и других разрядов фразеологических единиц.

Дальнейшие перспективы изучения семантики фразеологизмов нам видятся в возможности выделения новых информативных блоков (дискурсный и частотный) в модели функционально-параметрического описания, вовлекая в исследование все типы фразеологизмов в широком понимании термина. На этом фоне продолжить глубже раскрывать образный, эмотивный, аксиологический и культурный потенциал устойчивых оборотов, а сопоставительный анализ фразеологических единиц обязательно строить с учетом внутренней формы фразеологизмов в национальных языках.